чувствовала себя старомодной. Сексуальная революция сексуальной революцией, но только не для их семьи (к которой она себя причисляла с незапамятных времен).
Как назло ее машина сломалась в трех кварталах от дома Ноя, и в довершение ко всему пошел дождь. Не будь она настолько полна столько гневом, можно было вызвать такси. Но Грейс была слишком возбуждена и простучала каблучками весь путь, не обращая внимания на дождь. Разумеется, она вымокла до нитки, но даже это не остудило ее гнев. Действительно, стоило ей уехать на неделю по поручению Агаты, как дела в «семье» (выражение Агаты) пошли из рук вон плохо. Не будь она так преданна Агате, ей было бы наплевать, что происходит с внуками Агаты. Во-первых, Грейс пунктуальна, как любой выпускник престижного колледжа. Во-вторых, испытывала гордость за себя, за то, что ведет такое сложное хозяйство, как «семья». И ей действительно было чем гордиться: Агата ей безраздельно доверяла, и Грейс вела все ее дела. В сферу ее деятельности попали и внуки Агаты. В настоящий момент она чувствовала, что уберечь Ноя от неправильных поступков – ее моральный долг. К этой проблеме Грейс подходила, как к любой другой, возникающей в ее карьере. Известно, чем это кончается для неопытных девиц.
Как всегда Агата не удосужилась вникнуть в суть вещей. Можно было списать это на старость, но Грейс знала, что семидесятичетырехлетняя Агата не так проста, как кажется. Уж она-то понимала, что толкает молодых людей в постель к девицам, подобным Кларе. Но если ты глуп, то так тому и быть. Не суйся туда, где тебе не место. Грейс не исключала, что Ноя используют вслепую, чтобы подобраться к Агате, у которой были большие деньги. И она была намерена твердо стоять на страже интересов Агаты. Вот почему она возмущена историей с Ноем и Кларой. Последнюю, разумеется, она ни в грош не ставила. Грейс готова была выложить все, что она думала о Кларе.
Грейс так расчувствовалась, что на ее ресницах повисли слезы. Впрочем, их трудно было отличить от дождевых капель. Она знала за собой эту нехорошую привычку всплакнуть и считала, что должна изжить в себе этот недостаток. Хорошо еще, что Агата не видит ее в таком состоянии. Лучше себя контролировать и не выказывать своих эмоций.
Грейс распахнула дверь, влетела в вестибюль и едва не упала, поскользнувшись на мраморном полу. Если бы не Грэхем, швейцар, успевший в последний момент подхватить ее под руку, она бы точно растянулась на полу.
– Осторожно… – самой себе сказала Грейс и профессионально улыбнулась Грэхему.
Свою улыбку она репетировала перед зеркалом. Лозунг: «Улыбайся, даже когда тебе тяжело» давался ей просто.
Грэхем не сразу узнал ее. Мокрые пряди закрывали лицо Грейс, промокшая блузка явила миру ее прелести. К счастью, Грейс носила нижнее белье. Когда старый швейцар узнал в ней секретаря Агаты, в его глазах появилось почтение.
– Мисс Дженкинс! Что вы делаете на улице в такую грозу?
Грейс развернулась на каблуках.
– Извините, Грэхем. Ной у себя?
– Да, мисс. Он со своим братом, – Грэхем понял, что Грейс разговаривать с ним не намерена.
– Слава Богу!
Конечно, Грейс предпочла бы, чтобы Ной был один. Присутствие Бена усложняло задачу. Самое главное, она не знала, насколько Бен был посвящен в скандальную историю. Правда, с другой стороны, это было неплохо, значит, Ной дома, а его брат только поможет Грейс в ее миссии. Она надеялась, что Бену хватит благоразумия наставить Ноя на путь истинный. Вот с такой, собственно, благородной целью Грейс и направлялась к Ною. Хорошо еще, что Агата не знала об этом, потому что иначе бы наверняка в тот же момент уволила бы Грейс. Но здесь Грейс лукавила. Дело в том, что Агата любила Грейс и покровительствовала ей.
– Машина сломалась в соседнем квартале, – сказала она Грэхему. – Я вызову эвакуатор.
– О вас доложить? – почтительно спросил Грэхем.
– Спасибо, я справлюсь сама.
– Как вам будет угодно, – ответил швейцар, провожая ее к лифту.
Он не одобрял любые пробежки под дождем. Ведь это может привести к воспалению легких, а болеть в нынешнее время Грэхем считал непозволительной роскошью.
В кабине лифта Грейс посмотрела на себя в зеркало. Волосы – как у мокрой курицы перья, юбка мятая. На блузке пятно. Не стоило ей в таком виде представать перед Ноем. Грейс достала из сумочки расческу и помаду и привела себя в божеский вид. Глянула еще раз в зеркало. Не многим лучше, но ничего не поделаешь. Лифт двигался неимоверно медленно. Грейс от нетерпения постукивала ногой, и капли воды стекали на пол. Под ней образовалась лужица. От нетерпения Грейс начала грызть ноготь. Это была еще одна ее привычка, которую она не могла изжить. По этому поводу Агата часто ей выговорила и убеждала, что Грейс должна сдерживать себя.
Хотя Ной относился к Грейс покровительственно и они были знакомы три года, Грейс – в первую очередь секретарь и доверенное лицо его бабушки, а потом уже женщина. Но, с другой стороны, Грейс чувствовала, что после скандала, который учинила Агата, Ноя следует поддержать. Ему нужно сказать, что есть человек, который верит в него. С такими благими намерениями Грейс вышла из лифта и направилась к квартире Ноя. В ее туфлях хлюпала вода, а на ковре остались мокрые следы. Дойдя до двери Ноя, Грейс сделала глубокий вдох, откинула с лица мокрые волосы и постучала. Из квартиры не раздалось ни звука.
Агата как по нотам разыграла свою партию: пригласила Клару, ее родителей и с чувством праведного гнева устроила Ною выволочку. Вначале она добивалась от Ноя признания, почему он решил отложить свадьбу. Затем, убедившись, что его версия не совпадает с ответами «бедной девочки» – Клары, пыталась воззвать к его совести. Наивные родители тоже не упустили случая привести жениха в семейное стойло. Даже в глазах ничего не понимающей Грейс они выглядели наивными. И вдруг одна-единственнаяя фраза Агаты, на которую никто не обратил внимания, раскрыла перед ней тайные причины гнева. «Меня никто не поймет!» – воскликнула Агата. Агата хотела все сделать так, чтобы в обществе ее никто ни в чем не мог упрекнуть. Агата даже пригрозила лишить Ноя денег и отослать туда, откуда она его извлекла. С горячностью молодости Грейс бросилась на защиту Ноя и невольно сыграла роль громоотвода в этой жуткой сцене. Так или иначе, но Ной был оставлен и теперь на полном основании мог считать себя полноправным членом «семьи». Что и требовалось доказать, а Кларе утерли нос. Конечно она сразу не поняла, что произошло, но ей будет трудно найти себе пару из ближайшего окружения «семьи» Агаты.
