- За скорую и мучительную гибель крысы!
- Виват! - поддержал Тема.
После внушительного глотка пива, Алекс пыхнул сигарой, потянулся в кресле и его взгляд заблуждал по сторонам. За окном была глубокая ночь. Интересно, сколько времени, подумалось Алексу. Впрочем, да, здесь же не идут часы.
- А почему ты часы не починишь? - спросил он Тему.
Тема оживился и выдвинулся из глубины дивана.
- А зачем?
- Чтобы знать, сколько времени. - предположил Алекс.
- А ты разве не знаешь, сколько времени? - удивился Тема.
- Нет. - сказал Алекс. - У меня, видишь ли, часов нет.
- Чтобы знать, который час, не обязательно иметь часы. - предложил Тема.
- А ты, стало быть, знаешь?
- Конечно. - сказал Тема. - Сейчас без секунды, как я сделаю хорошую затяжку из этой вкусной сигары.
- Ну, это не оригинально. - сказал Алекс. - Без секунды, как я почешу нос и чихну.
Он немедленно почесал нос и коротенько чихнул.
- Сейчас, примерно, половина четвертого утра. - сказал Тема.
- Как так? - удивился Алекс.
- Да, так вот как-то… - неопределенно сказал Тема. - У каждого из нас есть внутри часы, надо просто научиться к ним прислушиваться.
- Я пробовал пару раз к ним прислушиваться, но всякий раз они ошибались. - сказал Алекс.
- Да, так оно и есть. - согласился Тема. - Сначала ошибаешься, а потом как-то подтягиваешься. Ошибешься на час, полчаса, а потом пятнадцать минут и так далее. Это, как длину на глаз определять.
- Думаешь, у меня тоже получится? - усомнился Алекс.
- Почему - нет? Обязательно получится. Просто тренироваться надо.
К тому же, как по-другому время определять? Здесь часы не идут.
- А ты пробовал их починить? Сделать как-то, чтобы пошли?
- Пробовал. - Тема неопределенно помахал сигарой в воздухе. -
Неинтересно получается.
Пугач смотрел на руки Лены, сложенные на коленях. Указательным и большим пальцем правой руки она потирала ткань юбки, обтягивающую ее ноги, словно бы пробуя ее на прочность или гладкость. Он посмотрел на ее лицо. Голова, склоненная набок, глаза, отведенные в сторону.
Он прислушался к собственным ощущениям. Что-то, прежде наполнявшее его, ускользало. Он сидел на полу напротив ее кресла в неудобной позе, от которой затекала нога и ныла спина. Он встал и подошел к окну. Луна не изменила свого положения. Она также услужливо светила в окно. Облака перестали покушаться не ее свет. В борьбе с ними больше не было нужды. Присмотревшись, Пугач увидел мигающую звезду, пробивающуюся сквозь плотный лунный свет. Мгновенно напряженному взгляду открылись и другие звезды, заполнявшие черное небо.
'…бездна, звезд полна…' - упала на память ломоносовская фраза.
Бесчисленность звезд наполнила взгляд и привнесла знакомое с детства чувство восторга. 'Хочу быть звездой', подумал Пугач. 'Буду брать свою толику восторга с простого человеческого восприятия'. Он улыбнулся собственной мысли.
- Сядь передо мной. - вдруг сказала Лена.
Пугач не обернулся. Он больше всего на свете не хотел сейчас отрываться от открывающегося ему вида звездного неба и плавного потока ощущений.
- Сядь передо мной. - повторила Лена. - Я хочу поговорить с тобой.
- Я не хочу уходить от окна. Здесь все так красиво. Подойди ко мне, я покажу тебе небо и звезды, и расскажу про Ломоносова.
- Я хочу поговорить с тобой, - упрямо сказала Лена. - Подойди ко мне.
Пугач с сожалением оторвал взгляд от Луны. Он повернулся, уже собираясь подойти к Лене, но замер, прислушиваясь к собственным ощущениям.
- Мне так хорошо и спокойно здесь. - сказал он. - Совсем не хочу нарушать хрупкий баланс сиюминутных ощущений. Подойди ко мне, и я постараюсь поделиться этим чувством с тобой.
- Ты должен подойти ко мне. - произнесла Лена. - Оторвись на минуту от своих сиюминутных ощущений. То, о чем я хочу поговорить с тобой, намного важнее.
- Важнее всего любовь, - возразил Пугач.
- Не знаю, - неуверенно сказала Лена. - Если ты меня любишь, то немедленно подойдешь ко мне.
- Если ты меня любишь, то не будешь заставлять делать то, чего я не хочу. - ответил Пугач.
- Но ведь это важно!
- Важнее, чем твоя любовь?
- Не знаю, - повторила Лена. - Я тебя люблю, ты должен быть со мной.
- Не обязательно привязывать к себе то, что любишь.
- Как я могу любить то, что не привязано ко мне?
- Любовь взаимна. Не надо привязывать к себе любовь. Она всегда с тобой, если она есть.
- Я хочу, чтобы моя любовь всегда была со мной.
- Нельзя любовь привязать к себе силой.
- Нельзя любить то, что к тебе не привязано.
- Почему - нельзя? Я люблю своих друзей, но не привязываю их к себе. Просто люблю.
- Это - другое.
- Любовь одинакова. Она просто есть.
- Моя любовь другая! Ты должен быть со мной всегда.
- Я не хочу, чтобы моя любовь была долженствованием.
- Любовь - это ответственность. Если ты полюбил, то прими ответственность.
- Любовь - это гармония. Долженствование разрушает любовь.
- Что ж, тогда иди к своей безответственной любви! Мне такая любовь не нужна!
Что-то изменилось в комнате. Пугач растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что стало не так. Изменился свет.
Полутемная комната стала совсем черной. Куда-то пропали заглушенные цветные полутона. Все стало черно-серым. Он обернулся к окну, чтобы найти ответ в лунном свете, и обнаружил, что Луна пропала. Облака затянули все небо, пропали звезды, а свет луны даже не пробивался сквозь их плоную пелену. Фигура Лены стала совсем неразличима в темноте, даже кресла не было видно.
- Ты здесь? - спросил он.
Ответа не последовало.
Дверь гостиной распахнулась, и в комнату вошел Пугач. Он забрался с ногами в свободное кресло и угрюмо уставился на ящик сигар, покоившися на столе. Алекс с любопытством посмотрел на него и, взяв пустой бокал, принялся его наполнять пивом. Тема смотрел на Пугача с нежностью и тепло улыбался.
- Ты знаешь, из чего мы сделали ловушку на крысу? - еще шире улыбнулся Алекс, протягивая Пугачу бокал.
Пугач принял бокал и сделал большой глоток. Помолчав немного, он поднял взгляд на друзей и прищурился.
- Нет. Из чего? - наконец произнес он.
- Из китового уса! - провозгласил Алекс, торжествующе подняв бокал. - Мы закатали ус в кусочек жира, заморозили его и разместили напротив крысиной норки!
Пугач сделал еще один глоток и покивал головой. Тема радостно смотрел на него, держа свой бокал на весу. Пугач завозился в кресле, устраиваясь поудобней.
- Заморозили? - переспросил он.
