- А она в курсе? - спросил он.
- Скоро будет в курсе. Если с вами все о'кей. С помощью некоторых благонадежных друзей я все улажу.
Раздумья Малко заняли всего лишь несколько секунд. Удаются только самые дерзкие планы.
- Вы уверены, что гробовщик...
- Уверен.
- Хорошо, - сказал Малко. - Скажите ей, что я согласен.
Покидая Гаити, Малко снова превратился в элегантного мужчину. Сотрудникам посольства удалось забрать его вещи из Эль-Ранчо. Его костюм из черного альпака был безукоризненно отутюжен.
Но внутри он был напряжен, нервничал. Он не покидал посольства, ожидая только гроб с телом Симоны Энш. Он хотел увидеть молодую женщину до отъезда, убедиться, что в гробу именно она.
Накануне утром они поговорили, в последний раз, естественно, без какого-либо намека на план. Наоборот, для подслушивающих Симона плакала. Каждое из слов, несущих второй смысл, осталось в его памяти...
- Целую вас, - сказала молодая метиска, - надеюсь, что когда-нибудь мы увидимся...
- Я тоже надеюсь, - сказал Малко.
И он повесил трубку.
Через три часа Симона покончила жизнь самоубийством... Все, казалось, шло по плану. Гаитяне никак не отреагировали. Никто вроде бы и не заметил смерти Симоны Энш.
От шума мотора он вздрогнул. Перед посольством остановился грузовичок. Трое негров, выйдя из него, открыли задний борт кузова. Сердце Малко забилось сильнее: это был гроб с Симоной Энш.
Удалось!
Он едва дождался, пока отъедет грузовичок, и бросился на первый этаж.
У Джона Райли уже была в руках отвертка. Малко провел рукой по красному дереву гроба. Они расположились в кабинете второго секретаря. Джон Райли четко и усердно орудовал отверткой.
Винты один за другим поддались. Малко горел желанием оторвать крышку гроба ногтями. Он приложил ухо к дереву, но ничего не услышал. Один морской пехотинец приоткрыл дверь и в ужасе захлопнул ее. Среди членов американского дипломатического корпуса некрофилы достаточно редки!
Серый 'кадиллак' остановился перед входом, шофер погудел.
- Вот наш катафалк, - объявил Джон Райли, выглянув в окно.
От пота его рубашка прилипла к телу. Он отвинчивал отверткой, а Малко завершал пальцами. Наконец, очередь дошла до последнего винта.
Осторожно взявшись за крышку, они подняли ее и положили на пол. Малко склонился над открытым гробом.
Симона Энш лежала на спине, светлые волосы были зачесаны на виски, глаза закрыты, лицо спокойно, руки были сложены на груди. Ее одели в белое платье, выгодно подчеркивавшее ее фигуру. Но на месте сердца торчал вертикально воткнутый в грудь стальной гвоздь.
Немного крови вытекло, образовав красное пятно. Тело еще было теплым, она умерла несколько часов тому назад. От гирлянды магнолий, положенной в гроб, исходил сладковатый тошнотворный запах...
- Подонки, - прошептал Джон Райли.
Американец был смертельно бледен. Он наклонился над лицом умершей, как будто он мог воскресить ее, затем выпрямился, лицо его было искажено.
- Простите, - сказал он. - Я не имел права ошибиться.
- Что это за гвоздь? - спросил Малко бесцветным голосом.
Ему казалось, что он переживает кошмар, он еще слышал веселый и горячий голос Симоны. Это было вчера. Этого больше никогда не будет. Редко он так отрешенно чувствовал смерть.
- Еще один трюк Вуду, - хмуро сказал Джон Райли. - В деревнях, когда боятся, что умерший превратится в зомби, ему протыкают гвоздем сердце, чтобы он не мог воскреснуть...
Убийца был известен: Амур Мирбале. Она разгадала уловку и пошла в контратаку. Гробовщик был ее соучастником. Малко смотрел на Симону с невыразимой грустью. По крайней мере, она не почувствовала, что умирает. В дверь постучали, снова появился морской пехотинец, еще более напуганный.
- Его превосходительство господин посол ожидает вас, - объявил он.
- Мы идем, - сказал Малко.
Вдруг Джон Райли взял его за руку, его глаза заблестели от ярости.
- Послушайте, давайте набьем гроб взрывчаткой и отправим его тонтон-макутам. Малко покачал головой:
- Нет. Она имеет право на покой.
Нагнувшись над гробом, он коснулся губами губ Симоны Энш.
Затем он вырвал из букета одну орхидею и положил ее ей на грудь, скрывая страшный смертельный гвоздь...
Это все, что он мог сделать для Симоны Энш...
Посол принял его холодно, но пригласил сесть рядом с собой. Он ничего не знал о Симоне Энш. 'Кадиллак' вскоре уехал. Выезжая, машина была вынуждена резко затормозить, потому что другая машина загородила ей дорогу. Малко машинально повернулся. Перед катафалком медленно проезжала желтая 'ламборджини'.
В какую-то долю секунды он разглядел вполоборота лицо Амур Мирбале.
Она улыбалась.
