ГОВАРД ФАСТ
МОИ ПРОСЛАВЛЕННЫЕ БРАТЬЯ
ВСЕМ ЛЮДЯМ, ЕВРЕЯМ И НЕ ЕВРЕЯМ, ОТДАВШИМ СВОИ ЖИЗНИ В ДРЕВНЕЙ И ДО СИХ ПОР НЕ ЗАКОНЧЕННОЙ БОРЬБЕ ЗА СВОБОДУ И ДОСТОИНСТВО ЧЕЛОВЕКА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемый роман — один из наиболее популярных произведений Говарда Фаста. Автор рассказывает в нем о восстании Иегуды Маккавея против сирийско-эллинских правителей Древней Иудеи.
Говард Фаст родился в Нью-Йорке в 1914 году в семье еврея-рабочего. Свой трудовой путь он также начал рабочим. И уже в ту пору проявился его литературный талант. Первым произведением Фаста была повесть «Дети».
Всеобщее признание писатель завоевал своими романами, самыми значительными из которых являются: «Рожденные свободой» (1939 г.), «Непокоренные» (1942 г.), «Гражданин Том Пейн» (1943 г.). «Дорога свободы» (1944 г.).
В 1943 году Фаст примкнул к коммунистической партии США. В 1953 году он был удостоен Ленинской премии за укрепление мира. Однако в 1956 году он демонстративно покинул компартию.
Свое разочарование в коммунизме писатель выразил в книге «Голый бог». Немалую роль в этом разочаровании сыграло раскрытие фактов о сталинской политике уничтожения еврейской культуры в СССР и расстреле в 1952 году виднейших представителей интеллигенции, творившей на идиш.
Еврейская тематика и до этого занимала видное место в творчестве Фаста. Следует отметить его исторические романы: «Эпопея народа» (1941 г.) и «Картины еврейской истории» (1942 г.), а также роман «Хаим Соломон — сын свободы».
В 1958 году вышла его книга «Моисей, принц Египетский», которая открыла задуманную писателем серию о жизни и деятельности великого законодателя и вождя.
«Мои прославленные братья» (1949 г.) Говард Фаст написал еще в тот период, когда был активным деятелем компартии, доказав, таким образом, что приверженность коммунистической идеологии не противоречит выражению сочувствия национальным стремлениям еврейского народа.
Несмотря на некоторое акцентирование классовых проблем, в целом роман покоряет живостью красок и яркостью образов.
Автор воссоздает картину жизни Древней Иудеи, отказавшейся подчиниться идейному и культурному воздействию эллинизма, господствовавшего в то время на Ближнем Востоке. Насильственное навязывание эллинистического языческого культа привело к восстанию, закончившемуся, в конечном итоге; свержением сирийского господства и созданием независимого Иудейского государства — царства Хасмонеев, просуществовавшего около 100 лет и сохранившего некоторую долю самоуправления до Великого восстания против Рима в 67–80 гг. н. э.
Талантливо нарисованные образы руководителей восстания — стойкого и целеустремленного старика-священника Мататьягу, бесстрашного полководца Иегуды Маккавея и его братьев-героев, жизнь и быт небольшого села в Древней Иудее, основанные на прочных этических и социальных устоях иудаизма, вызывают у читателя еврея глубокую симпатию к прошлому своего народа и духовным ценностям еврейства. Это вселяет в них также чувство гордости за великие деяния наших предков.
Неудивительно поэтому, что роман сыграл известную роль в процессе возрождения национального самосознания советского еврейства.
В восстании Маккавеев видели пример непримиримой борьбы за национальную и культурную независимость, с одной стороны, и за право жить полноценной жизнью на исторической родине своего народа — с другой. Об этом свидетельствует тот факт, что книга эта, которая в русском переводе не вышла в официальном издательстве, появилась в СССР в самиздате и вызвала большой интерес читателей евреев.
Поскольку нам не удалось найти этот перевод, мы предлагаем читателю роман Говарда Фаста «Мои прославленные братья» в недавно выполненном переводе Георгия Вена.
РЕДАКЦИЯ БИБЛИОТЕКИ «АЛИЯ»
ОТ АВТОРА
Немногим более чем за полтора столетия до рождения Христа горстка еврейских землепашцев в Палестине поднялась против греко-сирийских угнетателей, захвативших их землю.
Тридцать лет вели они борьбу, проявив такую стойкость и такую любовь к свободе, каких почти не знает история человечества. Это была первая в современном смысле борьба за свободу, и она послужила примером для многих последующих движений.
Я попытался изложить здесь историю этой борьбы, память о которой евреи всего мира чтут в Хануку — праздник огней.
Мне кажется, что в наше тревожное и горькое время необходимо и ценно вспомнить о человеческой солидарности в прошлом.
Если я хоть как-то справился со своей задачей, этим я обязан тем людям, которые живут в моей книге, — прекрасным людям того времени, которых их вера, их образ жизни и любовь к родине привели к великой мысли о том, что сопротивление деспотизму есть подлинное повиновение Богу.
ПРОЛОГ, В КОТОРОМ Я, ШИМЪОН, ТВОРЮ СУД
Однажды, в день месяца нисан — приятнейшее время года — в послеполуденный час зазвонили колокола. И я, Шимъон, ничтожнейший из всех прославленных братьев, сел творить суд. Я расскажу вам об этом именно теперь, ибо творить суд означает служить справедливости — так, по крайней мере, говорят люди, — я доныне как будто слышу голос моего отца, адона: (адон — господин, иврит)
— На трех основах держится жизнь: на праве, которое заключено в Законе, на истине, которая заключена в подлунном мире, и на любви человека к человеку, которая заключена в твоем сердце.
Но так, по мнению некоторых, верили прежде, а старый отец мой, адон, мертв, и мои прославленные братья тоже мертвы; и то, что было ясно в те времена, ныне далеко не так ясно.
И когда я пишу здесь обо всем, что тогда случилось (или почти обо всем, ибо человеческие мысли подобны свободному и беспорядочному плетению, а не плотной звериной шкуре), я сам хочу знать и понять, если только существует на свете такая вещь, как знание и понимание. Иегуда — знал, но ему никогда не пришлось, как мне, творить суд над сынами земли, наслаждающейся миром. Земли, дороги которой открыты на север и на юг, на восток и на запад, — земли, возделанной в чаянии урожая, земли, где дети играют в полях и, играя, смеются. Не пришлось Иегуде видеть, как гнутся к земле виноградные лозы не в силах удержать груз тяжелых гроздьев, как колосья ячменя раскрываются подобно жемчужным раковинам, как ломятся закрома, переполненные зерном, и не пришлось Иегуде слышать радостное пение женщин, не ведающих страха.
И никогда не приходилось Иегуде принимать у себя в гостях римского легата, как принимал я в тот день, когда он явился ко мне, проделав, по его словам, весь долгий путь только для того, чтобы побеседовать с одним единственным человеком и пожать ему руку, — и решайте сами, когда римлянин
