Но слезы лились ручьями, и вскоре вокруг нее образовалась большая лужа дюйма в четыре глубиной. Вода разлилась по полу и уже дошла до середины зала. Немного спустя вдалеке послышался топот маленьких ног. Алиса торопливо вытерла глаза и стала ждать. Это возвращался Белый Кролик. Одет он был парадно, в одной руке держал пару лайковых перчаток, а в другой – большой веер. На бегу он тихо бормотал:
– Ах, боже мой, что скажет Герцогиня! Она будет
Алиса была в таком отчаянии, что готова была обратиться за помощью к кому угодно. Когда Кролик поравнялся с нею, она робко прошептала:
– Простите, сэр…
Кролик подпрыгнул, уронил перчатки и веер 20, метнулся прочь и тут же исчез в темноте.
Алиса подняла веер и перчатки. В зале было жарко, и она стала обмахиваться веером.
– Нет, вы только подумайте! – говорила она. – Какой сегодня день странный! А вчера все шло, как обычно! Может это я изменилась за ночь? Дайте-ка вспомнить: сегодня утром, когда я встала,
И она принялась перебирать в уме подружек, которые были с ней одного возраста. Может, она превратилась в одну из них?
– Во всяком случае, я не Ада! – сказала она решительно. – У нее волосы вьются, а у меня нет! И уж, конечно, я не Мейбл. Я столько всего знаю, а она совсем ничего! И вообще она это
Она сложила руки на коленях, словно отвечала урок, и начала. Но голос ее зазвучал как-то странно, будто кто-то другой хрипло произносил за нее совсем другие слова:
– Слова совсем не те! – сказала бедная Алиса, и глаза у нее снова наполнились слезами. – Значит, я все-таки Мейбл! Придется мне теперь жить в этом старом домишке. И игрушек у меня совсем не будет! Зато уроки надо будет учить без конца. Ну что ж, решено: если я Мейбл, останусь здесь навсегда. Пусть тогда попробуют, придут сюда за мной! Свесят, головы вниз, станут звать: «Подымайся, милочка, к нам». А я на них только посмотрю и отвечу: «Скажите мне сначала, кто я! Если мне это понравится, я поднимусь, а если нет – останусь здесь, пока не превращусь в кого-нибудь другого!»
Тут слезы брызнули у нее из глаз.
– Почему за мной никто
С этими словами Алиса глянула вниз и, к своему удивлению, заметила, что, пока говорила, натянула на одну руку крошечную перчатку Кролика.
– Как это мне
Алиса встала и подошла к столику, чтобы выяснить, какого она теперь роста. Судя по всему, в ней было не больше двух футов, и она продолжала стремительно уменьшаться. Вскоре она поняла, что виной тому веер, который она держала в руках, и тут же швырнула его на пол. И хорошо сделала – а то могла бы и вовсе исчезнуть! 24
– Уф! Едва
И она подбежала к дверце. Но увы! Дверца опять была заперта, а золотой ключик так и лежал на стеклянном столе.
– Час от часу не легче! – подумала бедная Алиса. – Такой крошкой я еще не была ни разу! Плохо мое дело! Хуже некуда…
Тут она поскользнулась и – бух! – шлепнулась в воду. Вода была соленая на вкус 25 и доходила ей до подбородка. Сначала она подумала, что каким-то образом упала в море.
– В таком случае, – подумала она, – можно уехать по железной дороге.
Алиса всего раз в жизни была на взморье, и потому ей казалось, что все там одинаково: в море – кабинки для купания 26, на берегу – малыши с деревянными лопатками строят замки из песка; потом – пансионы, а за ними – железнодорожная станция.
Вскоре, однако, она поняла, что упала в лужу слез, которую сама же и наплакала, когда была ростом в девять футов.
– Ах, зачем я так ревела! – подумала Алиса, плавая кругами и пытаясь понять, в какой стороне берег. – Вот
Тут она услышала какой-то плеск неподалеку и поплыла туда, чтобы узнать, кто это там плещется. Сначала она решила, что это морж или гиппопотам, но потом вспомнила, какая она теперь крошка, и, вглядевшись, увидала всего лишь мышь, которая, видно, также упала в воду.
– Заговорить с ней или нет? – подумала Алиса. – Сегодня все так удивительно, что, возможно, и она умеет говорить! Во всяком случае, попытаться стоит!
И она начала:
– О Мышь! Не знаете ли вы, как выбраться из этой лужи? Мне так надоело здесь плавать, о Мышь!
Алиса считала, что именно так и следует обращаться к мышам. Опыта у нее никакого не было, но она вспомнила учебник латинской грамматики, принадлежащий ее брату.
«Именительный – Мышь,
Родительный – Мыши,
Дательный – Мыши,
Винительный – Мышь,
Звательный – О Мышь!»
Мышь взглянула на нее с недоумением и легонько ей подмигнула (так, во всяком случае, показалось Алисе), но не сказала в ответ ни слова.
– Может, она по-английски не понимает? – подумала Алиса. – Вдруг она француженка родом? Приплыла сюда вместе с Вильгельмом Завоевателем…
Хоть Алиса и гордилась своим знанием истории, она не очень ясно представляла себе, что когда происходило.
И она опять начала:
– Ou est ma chatte? 27
В учебнике французского языка эта фраза стояла первой.
Мышь рванулась из воды и вся затрепетала от ужаса.
– Простите! – быстро сказала Алиса, видя, что обидела бедного зверька. – Я забыла, что вы не любите кошек.
– Не люблю кошек? – вскричала пронзительно Мышь. – А
– Наверно, нет, – попробовала успокоить ее Алиса. – Прошу вас, не сердитесь! Жаль, что я не могу
