— Один человек, из добровольцев.
— Наплевать. Миштич, Си Цин, не вздумайте меня цитировать, — Багров улыбнулся собственной неуклюжей шутке. — Ты молодец, Ефим, я тобой горжусь. Миштич, как реагирует народ?
— Народ в восторге, — сказал Вананд. — Видимость на улицах увеличилась до трехсот метров и продолжает расти, создается впечатление, что сухой сезон начался на месяц раньше срока. Боюсь, что придется провести внеплановую уборку улиц, слишком много мусора стало видно.
— Я бы посоветовал не спешить, — вмешался в разговор Кузнецов. — Я консультировался с экологами, они говорят, что до конца сезона дождей эффект будет нестабильным. Очень трудно учесть все факторы, влияющие на погоду вокруг щита, особенно вначале, пока природа не успела адаптироваться.
— Не понял, — нахмурился Багров. — Что значит природа не успела адаптироваться?
— Ну, например, что у нас под щитом? Болото. С одной стороны щита оно сейчас быстро пересыхает, а с другой — наоборот, наполняется водой. Соответственно, идет перекачка грунтовых вод с мокрой стороны шита на сухую. Формируются новые реки, начинается эрозия почвы, в некоторых местах она вызовет карстовые провалы. Там возникнут пруды, а затем и озера, в которые будет поступать избыточная вода с мокрой стороны щита.
— Ну и к чему все это? — Багров начал терять терпение.
— К тому, что пока ничего этого нет. А когда оно появится, будут происходить аварийные сбросы влаги на сухую сторону. Когда с востока придет особенно большая туча, на мокрой стороне осядет слишком много воды, щели раскроются и оставшаяся часть тучи свободно пройдет через щит. Когда под щитом сформируется нормальная гидросистема, такое развитие событий станет маловероятным, нужен будет совсем уж жуткий ураган, чтобы щит его пропустил. А сейчас… я думаю, жителям Олимпа не понравится, если вдруг посреди ясного неба грянет гром и налетит жуткий ветер. Щели открываются очень быстро, шторм может обрушиться на город за считанные минуты, городская метеослужба не успеет выдать предупреждение.
— Понял, спасибо, — сказал Багров. — Танака, учти. Ефим, ты это знал?
— Ну…
— Теперь знаешь. Подумай, что можно сделать, чтобы шторма не было.
— Сделать нельзя ничего, — продолжил Кузнецов, — можно только заранее предупредить население города. Установить метеорологические станции… мои ученые только что закончили отчет, я готов его переслать.
— Пересылай, я посмотрю, и еще Танаке перешли. Танака, обязательно посмотри, потом поделишься мыслями. Насчет щита еще вопросы есть? Замечательно. Ефим, еще раз мои поздравления. Переходим ко второму вопросу. Абубакар, что там с потерянной статуей?
— Ничего хорошего, — мрачно сказал Сингх. — В прошлую пятницу на горячую линию позвонил некий Рональд Дэйн, начальник службы безопасности местного филиала корпорации “Уйгурский палладий”. Он признался, что до прошлого четверга начинка от статуи находилась в его сейфе. Служба безопасности VII заподозрила контрабанду еще на Гефесте, в одном купе с Ратниковым ехал их сотрудник, некий Якадзуно Мусусимару, который отслеживал перемещение груза'. “Прибыв на Деметру, он обратился к Дэйну, они вначале попытались провести самостоятельное расследование, а потом обратились в СПБ. Они, правда, думали, что обратились в коммерческую разведслужбу. Делом занялся подполковник Бахтияр, он организовал подмену статуи на таможне и устроил там засаду. Если бы выступление началось на пару дней позже, они могли бы успеть принять меры.
При этих словах Багров поежился.
Сингх продолжал:
— В день выступления Дэйн был за городом, он узнал, что на Деметру прибыли мы с Рамиресом, и попытался догнать нашу машину. Это ему не удалось, и он вернулся в Олимп. До прошлого четверга он выжидал и ничего не предпринимал, а в прошлый четверг, как раз тогда, когда мы здесь заседали, к нему пришел Мусусимару в компании с Ратниковым. Они велели ему брать начинку и ехать с ними.
— Как это начинку? — дернулся Багров. — Они статую вскрыли?!
— Да, они возили статую в университет, там ее вскрыли и провели спектральный анализ. Они знают, что у нее внутри. Больше никто не знает — у Бахтияра был только один агент в одной лаборатории, мои ребята его уже ликвидировали, а все материалы были уничтожены еще до нас. Мусусимару и Ратников велели Дэйну ехать с ними, он подумал, что они собираются сдаться властям, и поехал. Но оказалось, что они хотят вывезти начинку из Олимпа.
— Куда вывезти? — вмешался в разговор Танака Ногами.
— Неизвестно, — признал Сингх. — С ними были два ящера, как минимум один из них — сэшвуэ.
— Кто-кто? — переспросил Багров.
— Сэшвуэ, — повторил Сингх, — представитель привилегированного класса. Вождь, рыцарь, самурай… что-то в этом духе. Я могу рассказать подробнее…
— Не надо, — остановил его Багров. — Что еще?
— Этого ящера звали Фесезл Левосе.
— И что?
— Так зовут министра обороны швуа Ойлсова.
— Чего?
— Швуэ Ойлсовл — верховный правитель государства Ухуф-ласес. Одного из высших чиновников этого государства зовут Фесезл Левосе. Его должность примерно соответствует должности министра обороны на Земле.
Юджин Мур негромко хихикнул. Багров обернулся к нему.
— Фесезл Левосе, — пояснил Мур, — очень распространенное имя у Ухуфлалш. У них Фесезег Левосеюш как у нас Джонов Смитов. Скорее всего, случайное совпадение.
— Возможно, — кивнул Сингх, — но второго ящера звали Говелойс.
— Ни о чем не говорит, — возразил Мур. — Лево, Фесезл, Возлувожас, Говелойс — самые обычные имена. Вот если бы третьего ящера звали Евсро, вот тогда бы я поверил, что сам езоилакл швуэ почтил присутствием наше скромное поселение.
— Третьего ящера не было, — сказал Сингх, — их было только двое.
— Тогда это не швуэ, он ни за что не отправился бы на такое дело без любимого советника, да и вообще не отправился бы. Между нами, швуэ Ойлсовл весьма трусоват, да и с государственными делами справляется не самым лучшим образом. Вряд ли от него можно ожидать резких шагов.
— Ящеры были вооружены, — сказал Сингх. Воцарилась мертвая тишина.
— Как вооружены? — спросил Ефим Борода.
— Электрическими пистолетами. У Ратникова был еще ручной пулемет, они его отобрали у наших бойцов на блокпосту в конце проспекта Акаций. “Капибара”, на которой они ездили по городу, тоже с этого блокпоста. Они уничтожили двух бойцов, а девушку-студентку взяли в плен.
— Простой курьер уничтожил двух бойцов? — поразился Ногами.
— Ратников не простой курьер, он раньше служил в спецназе в должности командира взвода. После мятежа на Гае его комиссовали по психике, но имплантаты и программное обеспечение оставили. Это боец класса Е, и, если судить по показаниям студентки, он в отличной форме.
— Куда они уехали? — спросил Ногами.
— Вначале на конспиративную квартиру СПБ в квартале красных фонарей на проспекте Акаций. Там их дожидались ящеры и подполковник Бахтияр, который сильно пострадал в первый день, у него лучевая болезнь в тяжелой форме. Там же содержалась пленница. Дэйн понял, что они не собираются сдаваться, они предложили ему поехать с ними, он отказался, ему сделали укол морфия и сильно ударили по голове. Когда он очнулся, он сразу же связался с нами.
— Ему оставили мобилу? — удивился Ногами.
— Нет, мобилу, оружие и начинку статуи они забрали с собой. Они просто оставили дверь открытой. Очнувшись после укола, Дэйн выбрался в общий коридор, позвонил нам от портье… или как это называется в борделе…
— Вам известно, куда поехала эта компания? — спросил Багров.
