Осенью 1940 года в Москве игралось двенадцатое первенство СССР. В чемпионате принимали участие новички: Керес (Эстония к тому времени стала уже Советской Республикой), Смыслов, Болеславский. Турнир должен был дать ответ на вопрос: кто должен представлять Советский Союз в борьбе за первенство мира с Александром Алехиным.
Первые два места поделили Бондаревский и Лилиенталь. Смыслов был третьим, Керес — четвертым, мы с Болеславским поделили пятое и шестое места. Было объявлено о проведении матча на первенство СССР между двумя победителями турнира.
Я послал письмо завотделом шахмат В.Н. Снегиреву, где иронизировал по поводу того, что чемпионом страны, то есть лидером советских шахмат, должен стать победитель матча Бондаревский — Лилиенталь.
Снегирев понял мой намек и взялся за дело, — как всегда, бесшумно и энергично. Как он сумел убедить начальство — не знаю, но месяца через два было объявлено об установлении звания «абсолютного» чемпиона и проведении матч-турнира шести победителей чемпионата. Смысл, который вложил Снегирев в понятие «абсолютный», был ясен: именно абсолютный чемпион СССР должен играть матч с Алехиным.
Подобных примеров из своей биографии, когда своевременный сигнал ответственному товарищу корректировал создавшуюся в результате спортивной борьбы несправедливую ситуацию, я могу привести множество. Жизнь наглядно продемонстрировала правоту автора этих строк, когда в 1948 году мировое первенство было завоевано представителем СССР.
Хотя третья декада ноября уже вступила в свои права, на душе у Леонида Ильича Брежнева, бодро шагавшего по коридору старого московского Кремля, было по-весеннему тепло. Возможно потому, что его сопровождала Диаманта Гамилтон, которая, несомненно, была одной из красивейших женщин своего времени. А может быть причина была в том, что он только что вернулся из круиза по Карибскому морю; хотя советскому народу было объявлено, что вождь вновь кратковременно отдыхал в Крыму.
Внезапно Брежнев остановился и, наклонившись, внимательно вгляделся в стену. Затем, выпрямившись, окликнул караульного:
— Немедленно собрать здесь всех, находящихся сейчас в Кремле, членов Политбюро!
Через несколько минут весь цвет советского народа столпился вокруг Брежнева и красавицы Диаманты.
— Что это значит? — спросил Леонид Ильич, указывая на темное пятно на стене.
Насмерть перепуганные члены Политбюро молчали.
— Ну что ты будешь с ними делать? — усмехнулся Брежнев.
— I would get rid of these motherfuckers! — высказала свое мнение Диаманта.
Брежнев расхохотался.
— В общем так, ребята! — Брежнев строго покачивал указательным пальцем в такт своим словам. — Если я еще раз увижу, что кто-то из вас здесь поссал, или посрал — все будете убираться! Уразумели?
«Члены» утвердительно закивали головами.
— А где Кузнецов? — осведомился Леонид Ильич.
— Василий Васильевич вчера вылетел в Ялту. Сегодня он принимает участие в традиционном Крымском марафоне! — торжественно произнес Андропов.
— Сколько раз я ему говорил! — воскликнул Брежнев. — Марафонский бег несовместим со столь напряженными занятиями культуризмом! В организме начинается конкурентная борьба за энергию.
«Члены» слушали с вежливым вниманием.
— А это что за личность? — спросил Брежнев, с любопытством рассматривая довольно молодого крепыша с открытым русским лицом.
— А это Борис Николаевич Ельцин — новый товарищ, из Свердловска! — представил новенького Андропов.
— Крепкий парень! — Леонид Ильич похлопал Ельцина по плечу. — Надо будет тебя проверить!
Борис Николаевич смущенно улыбался. Похоже было, что он понравился Брежневу.
— Суслов — ко мне в кабинет! Всем остальным — продолжать потеть на благо Родины! — распорядился Брежнев. — А ты, Борис, приходи через час в сауну. Попаримся, поплаваем в бассейне, пивка дернем. Потом будем бороться на руках! Надо тебя проверить.
Несколько минут спустя в уже знакомом нам кабинете Брежнев беседовал с Сусловым.
— Я читал заявление Шахматной федерации. Работаешь неплохо! — похвалил вождь своего холуя. — Утром я прочел в «Советском спорте» статью Ботвинника. Этот маразматик хоть ничего и не знает, а выступил нам на руку. Не зря он пишет в своей книге, что его личные интересы всегда совпадали с общественными. Вот ты — главный идеолог страны, а ты знаешь что такое общественные интересы?
— Сегодня общественные интересы — это ваши интересы, Леонид Ильич!
— Смотри-ка — это знает! — засмеялся Брежнев. — Кстати, раз уж я вспомнил, почитай эту новую книгу Ботвинника «К достижению цели». Этот дурень там забавно описывает, как он однажды обосрался! А что касается моего матча с Карповым, то это дело уже пора выводить на финишную прямую. Вопросы есть?
— Нет, Леонид Ильич!
— Ну тогда иди потей!
Как только Суслов ушел, в кабинет вошла Диаманта.
— Лео, два часа назад секретным рейсом в Москву прилетел генерал Пиночет. Он уже в Кремле. Генерал просил передать тебе, что у него, к сожалению, мало времени — завтра вечером он улетает.
— Обычно он любит отдохнуть с дороги. Передай ему, что сегодня вечером мы можем провести совместную тренировку, а завтра утром — поработаем в кумитэ!
— А смогу я на это посмотреть? — у Диаманты аж загорелись глаза.
— Ну конечно! Если только генерал не будет возражать. А сейчас пошли в сауну! Борис, наверное, уже ждет! — и Брежнев вышел из кабинета, насвистывая популярную мелодию из третьего альбома группы «10СС».
III
Интересно, почему я так презираю своего противника (Карпова — В. С.)? По-видимому, это неприязнь ко всему его облику — и к внешнему, и к политическому, да, пожалуй, и к шахматному. Лицемерием, фальшью пронизаны черты этого человека — его поведение, его высказывания в прессе, его «общественная» активность.
Суслов работал, не покладая рук — добывал шахманую корону для своего вождя. Постепенно все больше ответственных товарищей посвящалось в это дело. Надо было спешить. Чтобы начать матч в январе 1979 года (как было запланировано Шахматной федерацией СССР), требовалось не позднее 1 декабря назвать претендента. Поэтому вся работа по подготовке общественного мнения велась через «Правду» и «Советский спорт». Таким образом достигались значительно большие, в сравнении с шахматными журналами, читательская массовость и оперативность подачи информации.
Любопытное «письмо читателя» опубликовал «Советский спорт»: ЭТО БЫЛО, БЫЛО…
Мало кто знает, что в разгар героической обороны Новороссийска на Малой земле состоялся шахматный турнир, закончившийся убедительной победой полковника Леонида Ильича Брежнева. Состав был очень сильный — два мастера ( фамилий их я, к сожалению, не помню) и несколько первокатегорников. Тем не менее победитель турнира выиграл все партии. Леонид Ильич был (а быть может и остается) шахматистом страшной, сокрушающей силы!
В последние годы относительную популярность приобрел вариант староиндийской защиты с развитием белого коня на е2. Интересную систему контригры за черных в этом варианте применил Леонид Ильич против меня в партии из того незабываемого турнира. После начальных ходов 1.d4 Kf6 2.c4 g6 3.Kc3 Cg7 4.e4 d6 5.Kge2 последовало 5… e5 6.d5 Ka6!? 7.Kg3 h5!? 8.h4 Kg4! 9.f3 Cf6!!(блестяще!), и Леонид Ильич одержал быструю победу.
Вероятно игру белых можно усилить, но в любом случае система контратаки, примененная Л.И. Брежневым в этой партии, заслуживает пристального внимания. Интересно, а что думают по этому поводу
