перо.

— Фамилия вашего офицера?

— Капитан Тадзима.

— Вы сами? — откровенно удивился полковник. — Что ж, мне остается пожелать успеха. Надеюсь, вернувшись, вы приготовите прекрасный доклад, как бороться с партизанами. — И подумал: «Тадзима не нуждается в развлекательной морской поездке. Это хитрый лис».

— Благодарю, благодарю. Сегодня, полковник, вы получите ответ. И на вашу просьбу, и об условиях передачи документов на лиц, которых вы так талантливо обрисовали.

Японец распрощался. Курасов проводил взглядом его быструю фигуру, мелькнувшую за окнами клуба, и, допив кофе, тоже стал собираться.

«Посмотрю-ка я сам на этот „Синий тюлень“, — решил полковник, выходя на улицу. — Почему это мой токийский коллега так заинтригован советскими партизанами?»

Пароход стоял у пассажирского причала, как раз напротив правления Добровольного флота. Это было старое, но еще крепкое судно со скошенными мачтами.

Из пыльных и темных складов грузчики носили к борту «Синего тюленя» тяжелые мешки не то с сахаром, не то с рисом. Мешки укладывали на стропы из манильской веревки. Когда груза подбиралось достаточно, строп уходил в трюм.

Моросило. По небу плыли тяжелые, низкие облака. Трехцветный флаг на корме парохода набряк и обвис.

Потоком двигались по причалам ломовые извозчики. На телегах разные товары, порой самые неожиданные: унитазы, мешки с мукой, телефонные аппараты, связки кожи, ящики консервов. Навстречу им шли повозки, пустые или груженные тяжелыми бочками с рыбой. Железные ободы колес оглушающе гремели по булыжной мостовой. В воздухе висела брань извозчиков. Цокот лошадинных подков. Истошные голоса виро-майнальщиков. Грохот лебедок…

«Синий тюлень» стоял между двух судов. По корме приткнулся небольшой пассажирский пароход местной линии, а с другой стороны высились борта норвежского транспорта.

Грузчики двигались непрерывной цепочкой. У каждого на голове будто капюшон — пустой мешок. Курасову рабочие казались все на одно лицо — серыми, плоскими. Глаза его бездумно скользили по запорошенным амбарной пылью фигурам… Но кто это? Полковник поймал быстрый взгляд одного из грузчиков и мгновенно насторожился. Что-то знакомое… Это был человек, с которым Курасов меньше всего ожидал сейчас встретиться.

Полковник напряг память. Лицо лишь промелькнуло, и все же он заметил синеватый косой шрам через бровь. И вдруг он вспомнил все. Две недели назад этот человек удрал из контрразведки в самом разгаре следствия. Бежал вместе с конвойным солдатом. Смутьян и красный агитатор! Курасов был уверен, что он связан с партийным подпольем. Стараясь казаться безразличным, полковник сунул руку в карман и отвел предохранитель на кольте. Как только беглец появится еще раз, он позовет солдат и арестует его. Прошло несколько минут, но грузчик с рассеченной бровью как в воду нырнул. «Ну конечно, он тоже узнал меня и поспешил убраться», — сообразил полковник.

Немало крови попортил портовый народ полковнику Курасову. Это через их руки шло в тайгу оружие для партизан, медикаменты, продовольствие. Грузчики были хитры на выдумку и неуловимы, а те, что попадались контрразведке, отказывались что-либо говорить. Владивостокские портовые рабочие были силой, с которой приходилось считаться.

Живая цепочка не прерывалась. Один за другим шли грузчики с мешками на плечах. Некоторые оборачивались к полковнику, и ему казалось, что они смеются над ним.

Курасов понял, что тут ему больше ждать нечего. «Надо скорей организовать погоню», — решил он. Переступая через стальные тросы, удерживающие пароходы у причалов, он еще раз прошелся взглядом по «Тюленю» и повернул к выходу в город. У широкого мола, в тесной будке стрелочника — самое укромное здесь место, — его ждал грузчик Кукин, платный осведомитель контрразведки.

— Василий Руденко, — торопливо заговорил он, — с утра работает на погрузке «Синего тюленя», обедал в кочегарском кубрике, грузчики неспокойны, все время шепчутся. Посылайте людей, Руденко можно взять…

— Небольшого роста, широкий в плечах, бровь рассечена? — спросил полковник, вытирая мокрое от дождя лицо.

Кукин кивнул головой.

Большевистский агент, арестант Василий Руденко. Дьявольщина! И полковник сам спугнул его… Досадно! Вряд ли еще представится такой случай. Курасов понимал, что грузчики волнуются не случайно, тут без Руденко не обошлось.

«Идиот, надо было доложить еще утром!» — чуть не крикнул шпику полковник.

— «Можно взять»!.. — передразнил он. — Попробуй возьми!

Осведомитель сразу увял. «Черная гвардия» боялась начальника контрразведки.

— Но я оставил Соломаху следить за ним, господин полковник. Не упустим…

— Ладно, — бросил Курасов, успокаиваясь. «Соломаха ловкий агент. Может быть, тот, со шрамом, на этот раз не сорвется с крючка. Посмотрим». — Еще что?

— Этих надо убрать, иначе «Синий тюлень» может и не выйти из порта. — Сыщик сунул в руку полковнику бумажку.

— Прекрасно… Но если Руденко не найдете, вам несдобровать.

Несколько огорченный всем этим, полковник направился было домой. Но тут его настиг американский проповедник Томас Фостер.

— О-о, дорогой полковник! — воскликнул американец, распространяя вокруг спиртной дух. — Как я рад вас видеть! Я собирался к вам, и вдруг вы здесь. Прошу, зайдите в наш клуб, тут совсем недалеко.

Курасов согласился. Его заинтересовало, что хочет от него проповедник. И кроме того, у полковника были основания присмотреться к этому клубу. Ему докладывали, что как будто здесь встречаются партизаны, используя клуб по-своему. «Спросим, кстати, и об этом. Как-никак клуб и общество, которое его содержит, под особым покровительством американского консула Макгауна». К американцам Курасов относился совсем не так, как к японцам, — врагами их не считал. Наоборот, он чувствовал признательность. Без янки, полагал он, японцы в Приморье распоясались бы вовсю. В вину американцам Курасов ставил лишь слишком, по его мнению, демократическое поведение генерала Гревса. Вместо помощи он только мешал верховному правителю Колчаку, что всегда удивляло полковника. Но это дела минувшие.

«Наконец! — подумал Курасов. — Совсем не плохо переждать надоедливый дождик под крышей уютного клуба». Он не без удовольствия последовал за проповедником.

В пакгаузе из гофрированного железа, куда они вошли, американцы оборудовали клуб общества «Христианскийсоюз молодых людей». Над входной дверью — его эмблема: равнобедренный треугольник, на сторонах которого написано: «Ум, душа, тело». В клубе буфет, спортивный зал. В буфете подается бесплатно кофе и печенье. Дешево продается шоколад. В этот клуб обычно пускают только моряков.

Но иногда бывают и другие посетители. Об этом говорил красочный плакат у дверей клуба:

БЕСПЛАТНО — СЕГОДНЯ — БЕСПЛАТНО

исключительно для учеников и учениц

знаменитая картина (длина 15000 футов)

ЖИЗНЬ И СТРАДАНИЯ ИИСУСА ХРИСТА

Инициаторы ХСМЛ совместно с редакцией газеты «Владиво-Ниппо»

Начало ровно в 1 час дня

Для посетителей клуба цена билетов

от 1 до 2 иен.

Организаторы из ХСМЛ устраивают танцы и всякие развлечения, а главное, не забывают другую работу, более существенную. И все это под маской религиозного общества. Одной из значительных персон в этом клубе был проповедник Томас Фосгер, широкоизвестный морякам как любитель выпить. Одет он был всегда в обыкновенный черный костюм, в котором ничего церковного — только белый воротничок застегивался сзади.

Томас Фостер усадил полковника в укромном местечке на тяжелый дубовый стул, подсел сам. Они

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×