Беркли был первым (и последним) ирландцем, который внес существенный вклад в развитие философии. Он родился 12 марта 1685 года в городе Килкенни, который находится в 60 милях на юго-запад от Дублина. Его отец, переселенецроялист (сторонник Англии), звал себя не иначе, как «джентльмен», но на самом деле был всего лишь молодым драгунским офицером, который стал фермером.
Джордж Беркли вырос недалеко от Килкенни на ферме отца, в каменном доме, который стоял на берегу реки Нор. Ферма располагалась рядом с разрушенным замком Дизерт Касл. Возможно, что ферма первоначально была одной из пристроек замка, но сейчас она также разрушена.
В последний раз, когда я ездил туда, все, что я нашел от дома Беркли, - это полуразрушенные стены, увитые лозами винограда. Через поле была видна разрушенная башня замка, на сохранившихся зубцах которой сидели вороны. У подножия покрытых лесом холмов текла река, в которой отражалось заходящее солнце. Я думаю, что во времена Беркли все выглядело там точно так же.
Когда Джорджу исполнилось 11, его отправили на учебу в колледж города Килкенни: в то время это было лучшее учебное заведение Ирландии.
За 10 лет до Беркли здесь учились сатирик Джонатан Свифт и драматург Уильям Конгрив. В 15 лет Джордж продолжил обучение в колледже св. Троицы в Дублине, который за 200 лет до этого основала Елизавета I, чтобы дать образование одному из своих безграмотных молодых обожателей.
В 1704 году, когда ему было 19, Джордж Беркли получил степень бакалавра гуманитарных наук.
Судя по всему, ему нравилось быть студентом в этом учебном заведении, так как следующие несколько лет он пробыл в Дублине «в ожидании предложения стать членом совета колледжа». В это время Беркли начал читать труды Джона Локка и французского философа Мальбранша, главного представителя картезианства в то время. Беркли соглашался с эмпирическими выводами Локка о том, что все знание проистекает из чувств, но он осознавал, что это может привести к материализму, в котором Богу не оставалось никакого места. На всем протяжении своей жизни Беркли оставался глубоко верующим человеком и был ярым противником любых проявлений атеизма. Но каким же образом он мог быть сторонником эмпиризма и одновременно верить в Бога?
Беркли очень оригинально доказал, что материализм Локка был ошибочным. Он указал на то, что мы можем получать знания из нашего опыта, но он строится лишь на ощущениях. Мы не можем проникнуть в ту материю, которая лежит в основе наших чувств. Несмотря на относительную нелепость этого аргумента, это сильный довод. Он привел Беркли к его знаменитому выводу: esse est percipi (жить - значит быть воспринимаемым). Таким, образом Беркли победил материализм, но проблема того, что же происходит с миром, когда на него никто не смотрит, осталась. Как мы уже знаем, Беркли предположил, что Бог все время смотрит на Землю. Этот взгляд он почерпнул из работ Николы Мальбранша, который считал, что на самом деле изменения происходят не в результате взаимодействия объектов, но в результате по стоянного воздействия Бога на наш мир.
Свои идеи Джордж Беркли выразил в книге под названием «Опыт новой.теории зрения», ко торую он опубликовал в 1709 году и в «Трактате о принципах человеческого знания», изданного в 1710г. Эти работы, которые, по сути, выбили по чву из-под ног философов-предшественников, - стали настоящей сенсацией. Но разобраться в них довольно трудно, вам потребуется изрядная выдержка, чтобы прочесть их до конца. Многие читатели не проходят даже первого испытания, которое начинается строчками: «Для всякого, кто обозревает объекты человеческого познания, очевидно, что они представляют из себя либо идеи (ideas), (1) действительно воспринимаемые чувствами, либо идеи, основанные на наблюдении (2) эмоций и действий ума, либо идеи, (3) образуемые при помощи памяти и воображения; на конец, идеи, возникающие через соединение, разделение или просто представление того, что было первоначально воспринято одним из вышеуказанных способов…»
К счастью, Беркли также изложил свои мысли в «Трех разговорах между Гиласом и Филонусом».
Здесь все намного понятнее. Повествование начинается с того, что Филонус на рассвете под «пурпурным небом» натыкается на Гиласа, страдающего бессонницей и слушающего «безыскусное, но приятное пение птиц». Эти диалоги разъясняют идеи Беркли, которые, как мы уже видели, начались со здравого смысла, а затем, что вполне обоснованно, пришли к необоснованному. Нет такой причины, по которой философия должна придерживаться здравого смысла (и в самом деле, в истории были лишь короткие промежутки, когда у философии и здравого смысла было много общего), но люди считают несколько иначе. Вскоре Беркли стал объектом насмешек и, как следствие этого, его бросились защищать интеллектуалы, которые выступали про тив обывательской глупости.
Неудивительно, что многие современники совсем не считали Беркли сторонником эмпириз ма. Вместо этого они принимали его за чистой воды метафизика. В этом есть доля правды, несмотря на то, что Беркли настаивает на обратном.
Эмпиризм Беркли делает из него солипсиста: человека, который считает, что он - единственный, кто существует в мире. В конце концов, если мои впечатления - это единственная реальность, каким образом я узнаю, что кто-то еще существует?
Все, что я чувствую, когда вижу кого-то еще - это лишь совокупность впечатлений. Полагаясь на здравый смысл, из этого можно сделать вывод, что этот другой человек существует точно так же, как и я. Но на самом деле я этого не ощущаю. Это лишь предположение, которое не основывается на моем личном восприятии.
Таким же образом идея Беркли о том, что мир продолжает существовать благодаря тому, что его постоянно воспринимает всевидящий Бог, не находит подтверждения в наших чувствах. Это метафизическая идея, т.е. она лежит за пределами того знания, которое нам доступно. Это ставит Беркли в парадоксальное положение - он одновременно радикальный эмпирик и крайний метафизик - явное внутреннее противоречие. Но ведь это внут реннее противоречие лежит в самом сердце нашего современного взгляда на мир. Почти вся современная философия и вся научная мысль нашего времени так же сталкиваются с таким парадоксом.
Перед тем, как мы можем найти рациональное или научное объяснение какого-либо явления, нам необходимо сделать несколько далеко идущих предположений, которые не вытекают из нашего опыта, поэтому они - метафизические предположения.
Например, мы делаем предположение, что мир упорядочен. Из этого мы предполагаем, что он подчиняется законам логики в том виде, в котором мы их себе представляем. Таким же образом мы приходим к выводу о том, что этой реальности присуща математическая точность. Подобное важное предположение мы делаем, когда считаем, что мир каким-то образом соответствует нашим представлениям о нем. Каким знанием мы должны обладать, чтобы выяснить, чем вызываются наши ощущения? (Испытуемый с завязанными глазами чувствует очень сильный укол. Это может быть вызвано всем, чем угодно - иголкой, электрическим током, пчелиным жалом, капелькой кислоты и т.д. Что же это такое? На что из этого
Вещь не может быть одновременно самой собой и чем-то другим. Но всякий раз встречаясь с произведением искусства, мы забываем об этом законе.
К примеру, картина, на которой изображен пейзаж, одновременно воспринимается нами как пейзаж и как кусок холста, покрытого разноцветным пигментом. Можно, конечно, возразить, что те ощущения, которые мы получаем от подобного эстетического восприятия, на самом деле знанием не являются. Но даже в этом случае такое восприятие остается важной составляющей нашего мироощущения. Каждый раз, когда мы смотрим на картину, изображение на экране, или даже на слова, которые напечатаны на этой странице, мы воспринимаем их в такой двойственной манере.
Этот процесс лежит в основе нашего знания, и он противоречит законам логики.
Есть еще одно доказательство несостоятельности наших чисто интуитивных предположений о логической упорядоченности мира. Даже наука вынуждена приспосабливаться к нелогичности.
«Закон тождества» перестает работать не только в художественном выступлении. Нечто удивительно похожее существует и в современной квантовой физике, которая утверждает, что свет одновременно можно
