– Кто? – спросила Виктория. Она, слышно, стелила постель.
– Валежников. Кирпичные дела. Завтра выскочи с утра в магазин, собери жратвы на обед…
– Каменщик ты мой любезный, – пропела Виктория. – Ты даже не разглядел, какая я и в чем сегодня была… Ждать тебя?
– Викуш, что-то я сегодня вымотался. И надо бы мне записать…
– Ну, спокойной ночи…
Я сидел за письменным столом.
Спина болела, руки (их и саднило) и, естественно ноги, я их в молодые годы не жалел.
Отчего-то стало мне грустно.
Я отъял голову фарфоровой птицы, подержал в руках нательный крестик и костяную фигурку. Откуда они? Кто оделил меня ими и зачем?
Я взял лист бумаги и вывел на нем: “Жизнеописания двадцатого столетия как источник новейшей истории”. У Василия Осиповича Ключевского было короче. И определеннее: “Древнерусские жития святых как исторический источник”.
Собрал солонку и поставил ее на бумагу. Вытащил еще один лист и принялся рассказывать на нем историю, какую кто-то, возможно, закончил читать сегодня.
Notes
