— Эй, парень, погоди-ка, — крикнул один из охранников, но рабочий не обратил на возглас внимания, только ускорил шаг.
— Стой, говорю! — воскликнул второй охранник. Рабочий побежал, переваливаясь, как лодка на сильной волне. Прыгнул на ленту, ведущую в сторону порта, покачнулся, но сумел удержаться, ухватившись за поручень. Охранники в штатском вскочили следом и подошли к нему, зажав с двух сторон.
— Ты что, оглох?
— В чем, собственно, дело? — спокойно спросил рабочий. — Я вас не знаю.
— Ты нас и не должен знать. Это мы желаем тебя знать, осклабился охранник. — Дурачка-то не строй. Предъяви документы, — потребовал он угрожающим голосом.
Находящиеся рядом пассажиры начали прислушиваться к разговору. Привлекать их внимание отнюдь не входило в планы охранников. Один из них расстегнул плащ, отвернул лацкан пиджака и показал рабочему тускло блеснувший значок. Реакция, однако, оказалась неожиданной.
— Любопытный экземпляр, мне нравится. Никогда не видел такого. Поменяемся? Но я свои значки дома оставил. На плоскогубцы махнемся, новенькие, — предложил рабочий и, не дожидаясь ответа, слегка ковырнув пальцем, вырвал значок «с мясом».
Охранник побелел от ярости.
Его напарник, лучше разобравшийся в ситуации, без лишних слов выхватил стальные наручники я профессиональным жестом защелкнул их на кистях рабочего. Тот в недоумении посмотрел на наручники.
— Зачем это?
— Пойдешь с нами, на месте все растолкуем, — усмехнулся охранник.
Легко, без видимых усилий разведя в стороны руки, рабочий разорвал наручники, и они с глухим стуком упали на подрагивающую ленту. В тот же момент охранники бросились на него, но он оттолкнул их. Один, не удержавшись, упал на ленту, другой остался стоять; изловчившись, он нанес мастеровому сильный удар в челюсть и тут же, потряхивая кулаком, застонал от боли.
Между тем лента продолжала нестись, словно бесконечная река. Сменялись дома, улицы и уровни. Иногда рядом по монорельсу проносились каплевидные капсулы, пролетали со свистом шары катапультного сообщения. Толпа вокруг прибывала, внешне безучастно наблюдая за развитием событий. Люди напирали на впереди стоящих, рискуя свалиться с ленты, становились на цыпочки, стараясь разглядеть, что происходит там, подле поручня.
— Кого поймали? — шепотом спросила у соседа прилично одетая дама.
— Разве не видите? Крокодила.
Дама поджала губы. Кто-то завопил:
— Гляди!
Толпа ахнула. Человек, которого двое молодчиков в штатском пытались схватить, вдруг низко присел и… прыгнул! Нет, у него не появились крылья. Он летел ввысь, подобно транспортному шару, брошенному рычагом катапульты!..
Люди на бегущей ленте, разинув рты, следили за удаляющейся фигуркой. Описав плавную параболу, она опустилась на туманный купол одного из домов-башен. Только тогда ошеломленные охранники вспомнили о радиопередатчике.
Назавтра средства массовой информации сообщили о двух происшествиях, В здании главного полицейского управления вследствие небрежности одного из сотрудников произошел взрыв. На одной из центральных транспортных лент столицы некий возмутитель спокойствия пытался в преступных целях дезорганизовать движение, но от правосудия он не уйдет. Приводились приметы преступника, за его выдачу обещалось огромное вознаграждение.
Впрочем, насколько известно автору, поиски Джи Джи до сих пор не увенчались успехом.
ОБЛАКО
Долгий южный день был на исходе. Косые лучи солнца скользили по коричневому парапету набережной, по полосатым квадратам бесчисленных тентов и мелкой обкатанной гальке.
Пляж, несмотря на относительно позднее время дня, был полон. Это объяснялось несколькими причинами.
Во-первых, был конец августа — самый разгар купального сезона.
Во-вторых, погода на всем побережье уже в течение трех недель стояла на редкость тихая и теплая. А всего через четыре дня согласно прогнозу метеорологическойслужбы должна была начаться затяжная полоса дождей. Поэтому все, кто приехал в Байами — один из самых фешенебельных курортов побережья, — торопились выжать из последних солнечных деньков все, что возможно. В-третьих, несколько дней назад в Байами приехала знаменитая Мэрилин Гринги, «звезда национального экрана», как называла ее пресса. Мэрилин приехала в Байами отдохнуть перед новыми съемками, как она заявила по приезде репортерам. Повсюду ее сопровождала довольно внушительная толпа поклонников: Мэрилин любила их общество.
— Но почему обязательно дождь? — капризно сказала Мэрилин, топнув ногой, обутой в ласт небесного цвета. Небрежно брошенный акваланг валялся тут же на песке. Прекрасная Мэрилин только что, подобно Афродите, вышла из морской воды и стояла у самой кромки прибоя.
— Дожди еще не скоро, в запасе целых четыре дня, — заметил Денни Мортон.
— Все равно, хоть и через четыре дня. Все хотят ясной погоды, — сказала Мэрилин, подчеркнув слово «все». — Ведь правда, все? — обвела она взглядом пляж.
Денни молча покачал головой.
— Ну, вот, — продолжала Мэрилин, приняв его жест за знак согласия, — так почему бы не сделать, как обычно, коллективную заявку в Службу погоды? Пусть обеспечат солнечную погоду. Я удивляюсь, как эта мысль до сих пор никому не пришла в голову. Что? Может быть, вы скажете, что это дорого будет стоить? Так ведь это неважно. Я первая готова платить хоть тысячу монет за каждый солнечный день.
— Боюсь, что деньги тут не помогут, — сказал Денни Мортон.
— Деньги… деньги не помогут? — изумилась Мэрилин. — Вы, наверное, заболели, Ден!
— Я никогда не болею, — сказал Мортон, — и вы это прекрасно знаете.
— Но ведь не далее как прошлой зимой мы заказывали в Бюро снежную метель. Помните? Тогда, на плато Индианок… Температура минус два, давление обычное, скорость ветра порядка четырех метров в секунду.
— И Бюро идеально выполнило все условия, — подхватил Мортон, — и лыжная прогулка удалась на славу. Все это так. Но на этот раз ровно через четыре дня, несмотря ни на что, будет дождь, или я не Денни Мортон!
— Но почему же? Я не понимаю, — сказала Мэрилин, опускаясь в шезлонг, услужливо пододвинутый одним из ее «придворных». Ведь Службе погоды в конце концов не так уж трудно осуществить всеобщее желание…
— Не всеобщее, увы, — сказал Мортон, опускаясь у ног Мэрилин, — не всеобщее.
— Не всеобщее? — повторила Мэрилин. — Что это значит?
— Это значит, — улыбнулся Мортон, — что есть один человек, который желает, чтобы через четыре дня была дождливая погода.
— А зачем?
— Очень просто: у него хроническая астма, на которую, как ни странно, хорошо влияет пасмурная погода. Больше, чем неделю солнечной погоды, этот человек не выдерживает. Ну а уезжать из Байами он тоже не хочет.
— Но кто же этот человек? — спросила Мэрилин.
