подагрические старички лихо отплясывали польку. Я, конечно, тоже чувствовала себя немолодой, но все же не настолько.
Поэтому я решила вопрос в пользу «Бильярда у Джо». Там было хорошее и дешевое пиво и некая демократичная обшарпанность, которой избегали яппи. Когда я толкнула туда дверь, то не была сбита с ног танцевальной музыкой в индустриальном стиле. Слышались только клацанье бильярдных шаров да смех или крепкое словцо время от времени.
Местечко как раз по мне.
Я подошла к бару и, положив руки на усеянную ожогами от сигарет стойку, поставила ногу на медный брус. Толстый бармен принял у меня заказ на пиво, что обошлось мне аж в целых два бакса, вместе с чаевыми.
Я забрала со стойки бутылку и обвела глазами тускло освещенное, плавающее в дыму помещение, пытаясь отыскать свободный стол.
Все двенадцать были заняты, и за всеми, кроме двух, было по два игрока.
Из этих одиночных один был занят пожилым чернокожим мужчиной, который вел жаркую дискуссию с самим собой. У второго стоял лысый тип в джинсах и белой спортивной майке. Он был несколькими годами моложе меня и выглядел смутно знакомым.
Я сняла с ближайшей подставки кий и направилась к нему.
Лысый парень, склонившись над столом, двигал кием по круто выгнутым большому и указательному пальцам, с предельной сосредоточенностью уставившись на биток.
— Это может прозвучать как заигрывание, но не встречались ли мы с вами раньше?
Не поднимая глаз, он произвел удар, загнав в боковую лузу три шара. Затем выпрямился и, прищурившись, посмотрел на меня, и тут я внезапно его узнала.
— Вы арестовывали меня шесть лет назад.
Вот вам одна из опасностей, подстерегающих копа. Люди, которых, как вам кажется, вы помните по университету, оказываются уголовниками.
— Финеас Траутт, правильно? Такое имя не скоро забудешь.
Он кивнул.
— А в вашем имени есть что-то связанное с выпивкой. Детектив Хосе Куэрво,[9] если не ошибаюсь?
Лицо его было непроницаемо, и я не могла разобрать, шутит он или нет.
— Джек Дэниелс. Только теперь я лейтенант.
От меня не ускользнул бессознательный язык его тела. Голубые глаза смотрели спокойно и твердо, и поза была самая непринужденная. Нет, я не ощущала с его стороны ничего угрожающего, но вместе с тем ясно почувствовала, что пистолет оставила дома.
— Прежде у вас были каштановые волосы, — заметила я. — Длинные, забранные в хвост.
— Химиотерапия. Рак поджелудочной железы. — Он кивнул подбородком в сторону моего кия: — Вы умеете пользоваться этой штукой или держите ее из каких-нибудь фрейдистских соображений?
Это прозвучало вызовом, и на меня нашло нечто бесшабашное. Я живо вспомнила ту облаву, поскольку это был самый легкий арест в моей полицейской карьере. Дело имело полицейский код 818 — бандитская драка, происходящая в текущий момент. Когда мы прибыли на место, Финеас, не дожидаясь приказания, бухнулся на колени и сплел руки на затылке. Вокруг него, раскиданные, валялись без сознания четверо хулиганов, нуждающиеся в медицинской помощи. Фин заявил, что на него напали, но поскольку он был среди них единственным, у кого ничего не было сломано, нам пришлось забрать его в участок.
— Проигравший расставляет шары и покупает пиво.
— Вполне справедливо, — согласилась я.
Мы играли в восьмерку,[10] «заказной» ее вариант. Он выигрывал у меня в среднем в два раза чаще, так что я оплачивала большую часть напитков. Мы почти не разговаривали, но молчание было дружеским и вполне коммуникабельным, а состязание — добродушным.
К восьмой игре алкоголь начал меня забирать, поэтому я перешла на диетическую колу. Фин — он предпочитал, чтобы его называли именно так, — придерживался пива, и, похоже, оно нисколько на него не действовало. Даже когда я протрезвела, он все равно продолжал меня обставлять.
Мне даже нравился такой расклад: был стимул играть лучше.
День перешел в ночь, и бар «У Джо» начал постепенно наполняться. У всех столов образовались очереди, вынуждая нас уступить занимаемую территорию.
Я подумывала спросить Фина, не хочет ли он чашку кофе, но решила, что это прозвучит слишком уж, как приглашение к свиданию, а мне не хотелось создавать ложного впечатления. Вместо этого я просто протянула руку.
— Спасибо за игру.
Его ответное пожатие было теплым, сухим.
— Спасибо, лейтенант. Приятно было поучаствовать в хорошем состязании. Быть может, нам удастся повторить?
— Чертовски верно, — улыбнулась я. — Только в следующий раз готовьте бумажник, потому что большую часть пива придется ставить вам.
Он коротко улыбнулся, и мы разошлись, каждый в свою сторону. Я взяла себе на заметку проверить наиболее крупные судебные предписания в отношении Траутта. Если он за что-либо находился в розыске, я, положа руку на сердце, не знала, как поступлю. Мне нравился этот парень, пусть даже у него и имелась уголовная биография. В последнее время я редко проникалась к кому-либо симпатией. «Смогла бы я арестовать партнера по бильярду, тем паче умирающего от рака?» — спрашивала я себя. К сожалению, да, смогла бы.
Дома, когда я улеглась спать, постель показалась мне неудобной, мозг отказывался расслабляться, а часы точно дразнили каждой уходящей минутой.
Физически-то я чувствовала себя даже изнуренной, но мысли в черепушке продолжали мелькать и никак не желали оставить меня в покое. Это даже не были глубокие, серьезные мысли — так, какие-то обрывки.
Я пыталась считать от десяти тысяч и обратно. Я пыталась применить глубокое дыхание и расслабляющие упражнения. Пыталась вообразить себя уже спящей. Ничего не действовало.
Время шествовало вперед победным маршем, неумолимо таща меня за собой.
Как раз к тому моменту, когда я начала ощущать легкую дремоту, из-за занавесок выглянуло солнце, и настала пора собираться на работу.
Я села и потянулась, разминая усталые кости, затем принялась за неизменную утреннюю зарядку. Сто приседаний с обещанием сделать завтра вдвое больше. Двадцать отжиманий с аналогичным обещанием. Подумала, не сделать ли несколько закручиваний со штангой гантельного типа, и отказалась от этой идеи, потому что штанга была засунута где-то в стенном шкафу. Ну, а потом — душ.
Я пережила свою первую ночь без Дона вполне сносно. Все могло быть куда хуже. И со временем будет становиться только легче и легче.
Потом я увидела на раковине в ванной его зубную щетку, и остаток дня пребывала в депрессии.
Глава 5
Разрезание на части или тонкие ломтики тут не подходит, потому что место разреза потом невозможно скрыть.
Единственный пригодный способ — аккуратно подцепить обертку с двух концов шва и осторожно отогнуть. Это каверзная штука — развернуть упакованную конфету, не повредив упаковку. Даже самый маленький надрыв здесь недопустим. Люди не дураки. Никто не станет есть конфету из надорванной обертки.
Работа над самой конфетой — наиболее волнующая часть. «Забавные малютки» — гласит надпись на
