Сейчас Дэвид был для нее единственным в мире человеком, на поддержку и помощь которого она могла хоть как-то рассчитывать. Ему лучше, чем кому-либо другому известно, как несправедлива порой бывает жизнь!
– Не думаю, что тебе захочется услышать, что я об этом думаю на самом деле. – В его голосе прорывалось явное раздражение. Кэролайн даже испугалась его непонятной злобы.
Да, Дэвид Редферн отнюдь не принадлежит к числу людей, которых называют добрыми и душевными, но именно в эти минуты ей нужен был кто-то, кто знал ее лучше других. Однако хотя бы в этот день он мог бы вести себя потактичнее…
– Я готова услышать любую правду, какой бы горькой она ни была, – тихо сказала Кэролайн. Она с надеждой взглянула на Дэвида, словно умоляя его помочь ей, не оставлять ее в трудную минуту. – Ответь мне, Дэви, что ты обо всем этом думаешь?
Вместо ответа он лишь покачал головой и холодно процедил:
– Сожалею по поводу смерти Дерека.
Зародившаяся было в душе Кэролайн робкая надежда вмиг улетучилась. Да и смешно было на что-то надеяться. Дэвид не из тех, кто щедро расточает слова утешения. Задрав голову, она пристально посмотрела ему в глаза.
– Ты, конечно, не ангел, Дэвид Редферн, – с вызовом заявила она, – но вот ханжой тебя я никогда не считала! Зачем эти лицемерные слова? Ты думаешь, хоть кто-нибудь не догадывается, как ты на самом деле относился к Дереку?
Выслушивая эту гневную тираду, Дэвид и глазом не моргнул. Он взглянул на Кэролайн с искренним недоумением, как человек, не чувствующий за собой ни малейшей вины.
– Да, не буду скрывать, Дерек мне не нравился.
– Скажи лучше, что ты ненавидел его, – ядовитым тоном уточнила она.
– Для тебя, Кэрри, всегда существовали только крайности – черное или белое, никаких полутонов, – спокойно усмехнулся он. – Я ненавидел Дерека? Слишком громко сказано. Чтобы ненавидеть кого-то, его надо, прежде всего, уважать, считать равным себе. А вот этого про твоего покойного супруга я сказать никак не могу.
– Конечно, зачем расходовать свои чувства на нас, ничтожных людишек! – съязвила Кэролайн. – Ведь у вас, дорогой сэр, есть куда более значительный предмет для приложения своих чувств – деньги! Ведь деньги – это ваша единственная и вечная любовь в жизни!
Дэвид окинул ее испытующим взглядом.
– Но сейчас мною владеет несколько иное чувство, – парировал он ледяным тоном. – Это чувство подсказывает мне, что вас, леди, надо перекинуть через колено, задрать вам юбчонку и как следует выпороть, чтобы ваши мозги, наконец, вернулись на положенное место! – Прищурившись, он медленно процедил сквозь зубы: – Если мне и не нравится кто-то, то это вовсе не означает, что я обрадуюсь его смерти. Смерть в любом возрасте – трагедия, но смерть в двадцать пять лет – трагедия вдвойне. Что с ним произошло? Напился, как обычно?
– Господи! Да он сорвался со скалы во время спуска! – яростно воскликнула она. – Он не мог быть пьяным!
Дэвид равнодушно пожал плечами. Его глаза по-прежнему смотрели сурово.
– Значит, Дерек, как и встарь, продолжал охотиться за приключениями, несмотря на свое положение женатого человека. Отсюда делаем вывод: семейная идиллия оказалась совсем не безоблачной. Верно, Кэрри?
Он произнес эти слова таким тоном, что, позабыв о присутствии по-прежнему галдевших неподалеку друзей мужа, Кэролайн размахнулась, чтобы влепить Дэвиду здоровенную пощечину. Но ему удалось поймать ее руку в тот самый момент, когда она уже летела к его щеке, и задержать на какое-то время, осторожно приложил к своему лицу. Со стороны могло бы показаться, что Кэролайн ласково гладит его, а он милостиво позволяет ей это. И не просто терпит, а вполне доволен таким обстоятельством. Легко соприкоснувшись с неожиданно горячей кожей его лица, Кэролайн почувствовала, что уже не хочет отнимать свою руку. Злясь на саму себя и испытывая неподдельный стыд, она покраснела и отдернула руку, с удивлением заметив при этом радостный блеск его глаз.
– Не стоит больше так говорить, – яростно прошипела она и в этот миг услышала за спиной легкое покашливание.
Обернувшись, она увидела пожилого священника, стоявшего с виноватым видом, и поняла, что церемония уже закончилась. Кэролайн была так поглощена перепалкой с Дэвидом, что даже не заметила, когда это произошло. Что мог подумать о ней священник?!
– Миссис Нейлсон, если вам когда-либо захочется поговорить со мной, – задушевным голосом пропел капеллан, сотни, если не тысячи, раз, повторявший за свою жизнь эти слова, – пожалуйста, приходите в любое время. Знайте, что двери моего дома всегда открыты для вас.
Его искренняя доброта и забота так растрогали Кэролайн, что она не смогла произнести ни единого слова. Заметил ли Дэвид ее замешательство? Уж не потому ли он решил сам за нее ответить?
– Благодарю вас, святой отец, – чинно произнес Дэвид. – Думаю, Кэролайн будет помнить об этом, но сейчас пока с ней я.
– Вот как? – рассеянно пробормотал священник, глядя на Дэвида сквозь очки. – А вы?.. Простите, но мне кажется, мы с вами раньше не встречались?
– Меня зовут Дэвид Редферн. Можно сказать, я знаю Кэролайн с детства. Я старый друг ее покойных родителей. Мы с Кэрри познакомились, когда ей едва исполнилось семь.
– Понятно, – кивнул священник. – Что ж, рад с вами познакомиться, мистер Редферн.
Глядя на то, с каким чувством он пожал руку Дэвиду, Кэролайн вдруг подумала, что пожилой священник испытывает сейчас неподдельное облегчение. Ведь со дня смерти Дерека и вплоть до сегодняшнего момента он много раз навещал ее и убеждал в необходимости того, чтобы какой-нибудь близкий ей человек находился рядом с ней в эти тягостные дни. Она вдруг вспомнила, как священник впервые пришел к ней в
