– Да, ты вчера это говорил.
– Но ты не поверила. – Это был не вопрос, а утверждение.
– С какой стати я должна тебе верить?
– Потому что это правда. – Его охватила паника. Она начинает проявлять беспокойство. Что, если она встанет и уйдет? Как ее удержать? Как заставить выслушать? И в самом деле, с какой стати она должна ему верить? – Хлоя, а что, если ты продашь свою землю Бюро мелиорации и на эти деньги построишь здравницу в другом месте?
– Где же?
– В Зет-Баре.
– Здравница? Ты же высмеивал эту идею, помнишь?
– Из-за того, что до твоего имения долго надо идти пешком и отсутствуют удобства. В Зет-Баре есть и дорога, и электричество.
– Ты сказал, что понадобится куча денег.
– Но у тебя есть куча денег.
– А как же вы и ваши коровы?
– Для всех хватит места: для меня с Сэмом, для скота, для тебя и… твоей семьи, – сказал он.
– А какой у тебя в этом интерес? – Она отпила глоток вина.
– Мой интерес – это ты. Я смогу, время от времени тебя видеть.
Прищурившись, она изучала выражение его лица.
– Что еще?
– Буду получать с тебя ренту.
– Значит, коммерческая сделка, – констатировала она, постукивая пальцами по бокалу.
– Если ты так хочешь, – сказал он, отчаянно надеясь, моля, чтобы она всерьез приняла то, что он обдумывал последние двенадцать часов.
– А ты чего хочешь? – спросила она.
– Чего я хочу? – Показалось ли ему, или и вправду ее тон смягчился, а глаза заблестели ярче? – Вчера я сказал тебе, что хочу на тебе жениться. Это правда. Но ты, я знаю, не хочешь. Ты предпочитаешь роман летом и брачные узы круглый год. Ты говорила, что зимой тут можно сойти с ума, так что…
– Заткнись, – перебила она, и слезы побежали у нее по щекам. – Мне надоело слушать твои предложения. Ты ничего обо мне не знаешь. – Она вскочила и выбежала из ресторана.
В окно он видел, как она перебежала через стоянку к мотелю и хлопнула дверью. Убежала, но недалеко. Он не спеша, допил стакан, оплатил счет, пошел и вынул из машины сумку, потом открыл свою комнату.
Приложив ухо к стене, он услышал, что она плачет, но заставил себя оставаться на месте. На этот раз она сама должна прийти к нему. А что, если не придет? Должна. Он позвонил портье и пожаловался, что соседка производит слишком много шума. Через две минуты раздался стук в дверь. Зеб облегченно вздохнул.
Хлоя стояла на пороге, уперев руки в бока. На ней были шорты и водолазка. Волосы спутаны, по щекам полосами размазана тушь, вокруг глаз черные круги. Она свирепо смотрела на него, вздернув подбородок; никогда еще она не казалась ему такой прекрасной.
– Как ты смеешь звонить и жаловаться на меня? Как ты смеешь снимать комнату рядом с моей?
– А что? Хорошее место. Но я не могу спать в таком шуме. Заходи, дам тебе ночной колпак.
Она оглядела комнату и понюхала воздух.
– Пахнет кофе. – После целого дня, проведенного в дороге, запах казался божественным.
– Эспрессо. Я привез твою кофеварку, ты ее забыла.
– Однако ты самонадеян. А если бы меня не нашел? – спросила она, опасливо заходя в комнату. – Сколько бы ты еще ехал?
– Всю жизнь, – улыбнулся он.
Она так пристально всматривалась в его угловатое лицо с незнакомыми признаками усталости и тревоги, как будто в первый раз видела. Всего час назад она думала, что никогда больше его не увидит. Всего час назад она была уверена, что выплакала все слезы по дороге из Колорадо. И вот он возник из небытия, и слезы опять полились ручьем – от облегчения, неуверенности и вспыхнувшего – еще слабенького – лучика надежды.
– Садись. Налью кофе.
Она осторожно присела на краешек огромной кровати и стала смотреть, как он наливает густой, темный кофе в бумажные стаканчики.
– Я думала над твоим предложением, – сказала она. – Оно очень щедрое, особенно если учесть все его… ну, в целом.
Он пожал плечами, как будто это не имело значения, но она знала, что имеет.
– Кроме всего прочего, меня смущает то, что нарушается семейная традиция. Я не исполню мечту дедушки о развитии Ключей.
