серьезные неприятности, юный джентльмен.
Дилан безнадежно махнул рукой.
— Серьезные неприятности ждут всю империю. Меня нисколько не волнует, если у меня их будет чуть больше, чем у всех остальных.
— Могу я спросить вас кое о чем? — с изысканной вежливостью обратился к Дилану Ноэль Брэн ап Линн. Он слушал разговор, не прерывая его ни единой репликой, однако по выражению его лица сестра видела, что он очень раздражен.
— К вашим услугам, — неуклюже поклонился Мак-Брайд.
— Вы говорите о вторжении сотен тысяч всадников, а я утверждаю, что подобная вещь невозможна, исходя из чисто географических соображений. Вы не можете не знать, что Бэшемский и Авалонский континенты разделены морским проливом шириной от двадцати до тридцати миль, слишком глубоким для того, чтобы всадники могли перейти его вброд.
Дилан вспыхнул.
— Я прекрасно знаю о существовании Ледового моря, — сдержавшись, сказал он.
— Тогда, возможно, вы считаете, что джоги переправятся на кораблях? Но если так, то что, по вашему мнению, будет делать императорский Военно-Морской флот? Праздно стоять в стороне и вежливо пропускать их?
— Императорский флот не сделает ничего, — лаконично ответил Дилан.
Змеиная усмешка на лице Ноэля явно не предвещала ничего хорошего, и Элис вздрогнула от испуга, предчувствуя назревающий скандал. Горячий темперамент ее брата был источником вечного беспокойства и огорчений для всей семьи. Он уже вовлек Ноэля в четыре или пять дуэлей, создав ему репутацию искусного фехтовальщика, что сама Элис, со свойственным любой женщине отвращением ко всякому кровопролитию, находила просто ужасным.
— У вас есть основания для подобного оскорбления моего рода войск, сэр? — холодно спросил Ноэль. — Или я должен расценивать это как личный выпад?
— Ноэль, мне немного нездоровится, — поспешно начала Элис. — Не мог бы ты…
— Помолчи! — резко оборвал ее брат. — Я задал этому джентльмену вопрос и хочу получить на него ответ.
Дилан пожал плечами и отвернулся. Ноэль стремительно шагнул к нему и положил руку ему на плечо. Круто обернувшись, Дилан быстрым движением сбросил руку.
— Не прикасайтесь ко мне, — прорычал он.
— Понимаю, — тонко улыбнулся Ноэль, — оскорбление было личным.
На лице Дилана появилось недоуменное выражение.
— Позвольте, минутку… — начал было он, но увидев, что все взоры обращены на него, растерянно смолк.
— Вы изволили что-то сказать, сэр? — любезно осведомился Ноэль.
— Ничего, — помедлив, ответил тот.
— Отлично! Если вы соблаговолите дать мне свою визитную карточку, я буду иметь честь прислать вам своих секундантов.
Вейнландец вновь пожал плечами и, сунув руку в спорран,[6] висевший у него на поясе, извлек оттуда кожаный бумажник. Вынув визитную карточку, он вручил ее Ноэлю.
— Благодарю вас, сэр. — Отвесив церемонный поклон, Ноэль удалился.
— Боже, что вы наделали! — в голосе Элис слышалось неподдельное волнение. — Ноэль же убьет вас, если только мне не удастся отговорить его от этой дуэли.
Дилан удивленно взглянул на нее, затем лицо его приняло решительное выражение.
— Мне не хотелось бы доставить такой очаровательной леди хотя бы малейшее беспокойство, и потому я вынужден просить вас не вмешиваться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не причинить вреда вашему брату.
— Да ведь я именно о вас беспокоюсь, — с жаром отвечала она. — Ноэль уже убил одного человека и ранил еще троих, и я не хочу, чтобы на его руках была еще и ваша кровь только потому, что у вас такие странные фантазии.
— Жаль, что мои предостережения кажутся вам столь фантастичными.
— Но, простите, ваше утверждение, будто Военно-Морской флот ничего не сделает, чтобы помешать джогам переправиться через Ледовое море, было же просто абсурдным. Вы должны это признать.
— Видимо, мне следовало объясниться подробнее. Флот не в силах будет ничего предпринять из-за того, что в этом году начинается новый пятидесятилетний цикл.
— А что это за цикл? И что нам сулит его начало?
— Ледовое море полностью замерзнет, — объяснил Дилан. — Это как-то связано с солнечным излучением. Я слышал от друзей из Нордландии, что замерзание уже началось. Скоро море окажется полностью закрытым для плавания и могучие бронированные корабли нашего флота попросту не смогут войти в него. А когда лед станет достаточно крепким, чтобы выдержать конницу, всадникам понадобится лишь несколько часов, чтобы покрыть расстояние от Бэшема до Авалона. Говорят, ждать этого совсем недолго.
— Господи! Я же ничего этого не знала!
— Большинство людей не знает. Правда, правительство и ученые в курсе, но, похоже, они не придают этому особого значения.
— Но вы-то придаете? Вы думаете, что джоги двинутой, как только лед станет достаточно крепким?
— Я точно знаю, что они сделают это, милая леди, — серьезно ответил Дилан. — Потому я и пришел сюда сегодня. Увы, я потерпел неудачу с принцем Грегори, да еще к тому же был вызван на дуэль. Так что, пожалуй, мне пора пойти попытать счастья где-нибудь в другом месте.
— Вы никуда не пойдете, пока я не переговорю с братом, категорически заявила девушка и бросилась прочь так стремительно, что шлейф ее платья взметнулся в воздух.
Дилан повернулся и направился к выходу. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как попал в новую историю.
Одетый в щегольской сюртук долговязый юнец с выступающими вперед зубами встал прямо перед ним, приставил большие пальцы рук к ушам, скосил глаза и высунул язык.
— Берегись меня! Берегись меня! Я — джог! Я — джог! — заорал он, кривляясь.
Мощный удар Дилана отправил шутника прямо в кадку с высокой раскидистой пальмой. Еще одной дуэли, похоже, было не избежать.
2
Захлопнув за собой парадную дверь, Дилан окунулся в холод ноябрьской ночи. Пройдя вдоль фасада, он миновал длинную вереницу замерших экипажей с затесавшимся среди них единственным автомобилем. Все они ожидали других, более именитых гостей барона Леофрика. Он же пришел сюда пешком, и теперь, чтобы добраться до своего скромного жилища на улице Рыбных Торговцев, ему предстояло тем же способом проделать и обратный путь, если только удача не подбросит яму какой-нибудь запоздавший омнибус.
Свернув с залитого ярким электрическим светом Мэлбинского проспекта на более темную улицу, Дилан почувствовал смутную тревогу. Он находился теперь в старом части города, лишь скупо освещенной тускло мерцающими газовыми фонарями. Он, конечно, понимал, что ночные прогулки по столице не более опасны, чем в любом другом крупном городе, хотя утренние газеты и сообщали регулярно о происшедших минувшей ночью уличных ограблениях и драках, нередко с поножовщиной. Однако вовсе не страх перед заурядными бандитами не давал покоя Дилану. Высокий и сильный, он к тому же носил с собою крепкую трость, и пугали его не грабители. Но этот перехваченный им взгляд профессора Смоттла и хорошо известная Дилану
