– Референт убитого, – ответил Лугальбанда. – Как ты сам понимаешь, мы не могли позволить ни ей, ни секретарю господина Тукульти, ни его охранникам окинуть резиденцию.
– Пусть живет, – великодушно разрешил Ницан. Вдруг до него дошло. – Постой, ты сказал – ей?
– Референт Шаррукена Тукульти госпожа Сарит Бат-Сави, – сказал маг-эксперт. – По-моему, ты не очень внимательно слушал рассказ их превосходительств господина президента и господина министра. И целителя Думмузи-Хорэфа тоже. На всякий случай, напоминаю: именно госпожа Сарит первой обнаружила труп... – И оглянувшись на раздавшийся в коридоре дробный стук каблуков, добавил: – А вот, кстати, и она сама.
Госпожа Сарит оказалась молодой высокой женщиной с красивым, но холодным лицом, обрамленным серебристыми – по последней моде – локонами. Насчет фигуры Ницан ничего сказать не мог – наряд Сарит Бат-Сави состоял из черной траурной хламиды, способной скрыть любые достоинства и недостатки.
Остановившись у входа, референт покойного с неприятным удивлением воззрилась на вольготно расположившегося в кресле небритого типа в потертой куртке.
– Что вам здесь нужно? – грозно спросила она. – Какого черта... Чем вы занимаетесь в моей комнате?
– Пью, – ответил Ницан и в подтверждение сделал еще один глоток из бутылки. – В трезвом состоянии я мало на что способен, можете спросить у Лугаля.
– Сейчас вы и в пьяном состоянии окажетесь мало на что способны, – пообещала госпожа Сарит. – Сейчас я вызову охрану...
– Минуточку, госпожа Бат-Сави, – вмешался Лугальбанда. – Этот господин приглашен его превосходительством для расследования убийства вашего шефа. Его зовут Ницан Бар-Аба, частный сыщик. Вообще-то он пришел для того, чтобы задать вам несколько вопросов...
– И на этом основании успел налакаться как свинья, причем опустошив мой бар? – возмутилась госпожа Бат-Сави.
Ницан как раз в этот момент мучительно искал, что бы такое хитроумное спросить у суровой дамы, обиделся.
– Во-первых, я не налакался, – заявил он. – Просто вчера у меня был день рождения, и я немного перебрал. А утром меня притащили сюда, и я не успел опохмелиться, – насчет дня рождения Ницан мог говорить с чистой совестью, поскольку давно забыл истинную дату своего появления на свет. – Так что я всего лишь поправил здоровье. А во-вторых, – он показал бутылку, в которой еще находилось на два пальца настойки, – это означает, по-вашему, опустошить бар? – Ницан презрительно хмыкнул. – В таком случае, у нас с вами разные представления о гостеприимстве, мадам!
Госпожа Сарит мрачно посмотрела на Лугальбанду, молча разведшего руки, затем на сыщика.
– Ладно, – она сменила гнев на милость, прошестовавала в комнате и села напротив сыщика. – Задавайте вопросы. Что вы хотели у меня спросить?
– Действительно, – Ницан повернулся к магу-эксперту, – а что я хотел у нее спросить?
– Ты хотел спросить, где она находилась в момент убийства, – подсказал Лугальбанда.
– Разве? – удивился Ницан. – Хотя да, кажется именно это я и хотел спросить, – он с сожалением отставил выпивку. – Итак, госпожа Сарит... – сыщик вдруг замолчал, а потом задал совершенно другой вопрос: – Госпожа Бат-Сави, это не вы, случайно, убили господина Шаррукена Тукульти?
Референт задохнулась от неожиданности, Лугальбанда тоже онемел, а Ницан, воспользовавшись паузой быстренько допил настойку и удовлетворенно улыбнулся.
– Вот теперь я чувствую себя лучше, – сказал он. – Что же, госпожа Сарит, из вашего выразительного молчания я делаю вывод, что вы не желаете признаваться в убийстве своего начальника.
– Разумеется, нет! – госпожа Сарит, наконец, обрела голос. Причем очень громкий и, по мнению Ницана, чересчур визгливый. – Как вам могло такое прийти в голову?
– Видите ли, статистика утверждает, что в большинстве случаев человек, первым натолкнувшийся на труп и сообщивший об этом, оказывается убийцей, – объяснил Ницан. – Господин Лугальбанда может это подтвердить.
– Э-э... Да, в большинстве случаев дело обстоит именно так, – вынужден был признать маг-эксперт. – Правда, иногда человека опережает дух покойника, но его вряд ли есть смысл заподозрить в убийстве собственного... э-э... физического воплощения. Хотя, помнится, бывали такие удивительные извращения, – оживился вдруг Лугальбанда, влюбленный в историю криминалистики и коллекционировавший нестандартные случаи. – Вот, хотя бы дело о так называемой неокончательной смерти Набурри-Кудурра. Помнишь, Ницан?
Сыщик, занимавшийся тщательным исследованием опустевшей бутылки, не ответил. Но маг-эксперт уже увлекся:
– Так вот, представьте себе, душа этого самого Набурри-Кудурра настолько не любила собственного физического воплощения, то есть, тела, что в конце концов едва сама себя не убила. Но глянув одним глазком на царство Эрешкигаль и Нергала, душа Набурри-Кудурра так перепугалась, что бросилась назад, тем самым оживив ею же самой удушенное опостылевшее тело. И вот так – вы не поверите – девятнадцать раз! Оказалось, что ее, то есть, его нелюбовь к самому себе была равна страху перед подземным царством. В конце концов Набурри-Кудурр...
– Черт знает что! – негодующе фыркнула референт. – Кудурр... Нудурр... Вы что тут все – с ума посходили, что ли?! Мало того, что меня держат взаперти и не позволяют никаких сношений с внешним миром, так я еще обязана выслушивать идиотские обвинения пьяного субъекта! И ваши не менее идиотские рассказы! Передайте Арам-Нимурте: если вот это, – она презрительно ткнула пальцем в сыщика, – лучший специалист, находящийся в его распоряжении, то после ближайших выборов президент Шенаара будет носить другое имя.
– Ну что вы, – детектив добродушно махнул рукой. – Мое честолюбие не заходит столь далеко. Какой из меня президент... Или вы имели в виду другую кандидатуру? Какую, если не секрет?
Госпожа Бат-Сави готова была испепелить взглядом нахала, развалившегося в кресле напротив. Все же она ответила – после недолгого размышления:
– Думаю, следующим президентом будет Набу-Дал. После смерти господина Тукульти он возглавит оппозицию. Вы ведь это хотели услышать?
– Что вы говорите? Надо же. Значит, Набу-Дал. Кстати, а чем господин Набу-Дал занимался в тот день, когда состоялась встреча между президентом и Тукульти? – спросил Ницан.
– Не знаю точно. Во всяком случе, его не было в Тель-Рефаим, – Сарит Бат-Сави неожиданно успокоилась. Из ее голоса исчезли нотки раздражения и гнева, сверкавшие яростью глаза погасли. Ницан сообразил, что женщина значительно старше, чем ему показалось поначалу. – Господин Набу-Дал три дня назад отправился в Ир-Лагаш, для встречи с тамошними представителями «Возрождения Шенаара». Должен вернуться завтра.
– Так-так-так. Очень вовремя. А каковы были отношения между вашим шефом и его преемником?
– Нормальные деловые отношения, – ответила референт. – Они не были близкими друзьями и не были врагами.
Ницан кивнул.
– Понятно, – сказал он. – Скажите пожалуйста, госпожа Сарит, кто, кроме вас, знал о предстоящей встрече вашего шефа с президентом?
– Никто. Только вы зря уточняете – кроме меня. Я тоже не знала. Шаррукен... Господин Тукульти не ставил меня в известность о том, куда именно мы направляемся.
– А вы не спрашивали?
– Разумеется, нет. Накануне он попросил подготовить некоторые документы и предупредил о том, что утром за мной заедет.
– Из этих документов можно было сделать вывод о цели предстоящего визита?
– Не знаю. Я, во всяком случае, даже не пыталась. Собственно, я подготовила стандартный набор бумаг, с которыми Тукульти мог проводить переговоры с любым политиком – от президента республики до главы районного муниципалитета. Программа партии, проекты законодательных актов, результаты опросов общественного мнения. Резюме газетных статей за последние полгода. Состав теневого кабинета. Вот и все.
