Майор сосредоточился на профиле Индии Маршалл.
– Я много слышал о Санитарной службе. Конечно, это хорошая организация. Она направляет медсестер и врачей в армейские госпитали. Но люди ведь получают ранения в сотнях миль от здешних мест…
Коннор О'Брайен считал своим долгом быть в курсе всего, имевшего отношение к тюрьме, расположенной к северу от особняка Давенпорта. Появление в особняке мисс Маршалл не могло быть случайностью.
– Что привело вас на Рок-Айленд? – прямо спросил он.
Женщина перестала мурлыкать, но ответа не последовало.
– Вы установите в городе киоски для сбора печенья и варежек для войск? – продолжал майор.
Индия усмехнулась, словно услышала самый нелепый вопрос на свете. Не прерывая вязания, женщина произнесла старческим – слишком старческим? – голосом:
– Работать на победу можно где угодно, сынок.
– Мэм, моя фамилия О'Брайен, – подсказал майор.
– Пожалуйста, извините меня, – вздохнула она. – Возраст меняет женщину странным образом…
Коннор действительно отметил в ее облике некоторые странности. Казалось, годы усыпали пеплом щеки немолодой мисс Маршалл. Однако он был уверен, что в молодости эта маленькая женщина была прехорошенькой. Черты ее лица и сейчас приятно радовали глаз, кожа была гладкой, прикрытые очками глаза обрамляли темные пушистые ресницы.
Индия Маршалл уставилась на незаконченную перчатку…
– Миссис Лоренс сказала мне, – негромко проговорила она, – что этот лагерь охраняют дряхлые старики, непригодные к настоящей воинской службе. Что привело вас в эту тюрьму?
Похоже, жена начальника тюрьмы в своем описании не использовала слово «отбросы». Оно подошло бы и к Коннору, и к ее мужу.
– Большая часть здешних офицеров – далеко не старики, – поспешил заметить Коннор, не желая, однако, касаться причин, по которым сам оказался в этой дыре.
– И вам удается держать мятежников в узде? – задала вопрос мисс Маршалл.
– Мы делаем все необходимое, – твердо заверил майор.
– Это – ваша война, – продолжала женщина. – Повстанцы доведены до отчаяния, они посылают сражаться буквально сосунков.
– Президенту Дэвису следует капитулировать, – вскинул голову Коннор.
– Война действительно затянулась.
Пожилая дама склонила голову, намереваясь довязать палец перчатки. Потом пробормотала печально и одновременно язвительно:
– Ее и не следовало начинать.
– Однако это произошло. – Коннор нетерпеливо дотронулся до рукоятки сабли. – Конфедераты не сложат оружия.
– Жаль. – Спицы буквально замелькали в руках женщины. – Молодые люди вроде вас гибнут и гибнут…
Пожилые женщины всегда склонны к сентиментальности, подумал Коннор. У него самого были две славные сентиментальные тети, разменявшие шестой десяток. Лично он ценил доброту выше сентиментальности.
– У вас выходят отличные перчатки, – миролюбиво заметил майор.
– Спасибо. – Индия с гордостью подняла свое вязанье. – Мне будет приятно, если вы, когда я закончу, возьмете их себе. Хотя…
Взгляд ее темно-синих глаз метнулся в его сторону. Коннор это заметил. Женщина прищелкнула языком.
– Вы сможете получить следующую пару. По-моему, эти слишком малы для ваших крупных рук.
У вас красивые руки, – добавила она. – Большие, сильные.
Она снова посмотрела в его сторону. Прикрытые очками в серебряной оправе пушистые ресницы затрепетали. Коннор смутился. Не кокетство ли это? Он любил женщин, но предпочитал иметь дело со своими ровесницами.
– Да, у вас красивые руки, – повторила Индия Маршалл. – Они созданы для того, чтобы держать тяжелое ружье или саблю. Кстати, очень красива и ваша сабля. – Женщина подняла палец. Этот жест никак не вязался с ее пожилым обликом. – Злой мальчик, – игриво продолжала она, – неужели вы используете это сверкающее оружие, чтобы держать в узде ваших заключенных?
Коннор О'Брайен нахмурился. Что здесь было фальшью, помимо странного выбора слов? Он в раздумье погладил уши кошки, которую звали Эмили, и изучающе посмотрел на сотрудницу Санитарной службы. Его внимание привлекли ее загорелые руки. Они не были старчески сморщенными или испорченными работой. Он не увидел на них ни одного пигментного пятна.
Такие руки да и вся фигура могли быть у молодой женщины. Под расшитой шалью и бесформенным серым платьем обозначился крепкий, высокий бюст. Индия Маршалл напоминала Коннору молодую серую кошку, которую он нашел в детстве. Подвижную, грациозную. Совсем не похожую на то жирное сонное животное, которое дремало у него на коленях.
– Сынок, постыдитесь разглядывать старую женщину, – укоряюще произнесла Индия Маршалл тоном учительницы из воскресной школы. – Вы не ответили на мой вопрос. Вы жестоко обращаетесь с
