Грязными руками

разлагал партию. Если бы у меня хватило духа выстрелить, будучи наедине с ним в кабинете, он бы погиб по этим причинам, и я бы мог думать о себе самом без стыда. Мне стыдно за себя, потому что я убил его... после. А вы хотите прибавить мне стыда и изобразить дело так, будто я убил его ни за что. Ольга, то, что я думал о политике Хёдерера, остается неизменным. Когда я был в тюрьме, я считал, что вы со мной согласны, и это меня поддерживало,- теперь я знаю, что никто не разделяет моего мнения, но я его не переменю.

Шум мотора.

Ольга. На этот раз это они. Послушай, я не могу... возьми револьвер, выйди через дверь моей комнаты и попытай счастья.

Уго (не беря револьвер). Вы сделали из Хёдерера великого человека. Но я ценил его больше, чем вы когда-либо его ценили. Если я отрекусь от того, что я сделал, он будет безымянным трупом, отбросом партии. (Машина останавливается.) Убитым случайно. Убитым из-за женщины.

Ольга. Уходи.

Уго. Такой человек, как Хёдерер, не погибает случайно. Он умирает за свои идеи, за свою политику, он несет ответственность за свою смерть. Если я перед всеми возьму на себя свое преступление, если я отстою свое имя - Раскольников - и соглашусь дорого заплатить, тогда его смерть будет достойной.

Стук в дверь.

Ольга. Уго, я...

Уго (идет к двери). Я еще не убил Хёдерера, Ольга. Пока еще не убил. Только сейчас я убью его и себя вместе с ним.

Опять стучат.

Ольга (криком). Уходите! Убирайтесь!

Уго ударом ноги открывает дверь.

Уго (кричит). Переработке не подлежит!

ЗАНАВЕС