показать.
Достал с полки небольшую книгу в коричневой коже, как кирпичик глиняный.
— В этой книге написано, как на Тапробане живут.
Я схватился было за книгу, но сейчас же увидел, что не моего ума дело: написана она была на неизвестном языке, и даже буквы не все знакомые.
— А что тут?
Хрущёв раскрыл книгу наудачу, начал читать и переводить:
— «Днём в городе носят белую одежду, за городом же или ночью одеваются в красное. Одежда у соляриев шерстяная или шёлковая…»
Разъяснил мне, что солярии — это жители Государства Солнца, а потом начал открывать книгу в других местах и прочитывать по нескольку строчек.
Я узнал, что Город Солнца построен в виде семи кругов, опоясанных стенами. На стенах нарисованы картины, по которым учатся школьники наукам. Нарисованы карты, звёзды, растения, слоны, морские ежи и другие животные. Под каждой картиной написано небольшое стихотворение. На площадях ключевая вода бьёт струёй вверх, как у нас киты пускают солёную воду. На зубцах стен вывешиваются разноцветные флаги, по которым солярии узнают часы и направление ветра. И ещё много разных вещей узнал я в тот день о Государстве Солнца.
Я пришёл в невероятнейший восторг и готов был до поздней ночи сидеть и всё узнавать. Но надо было идти домой. Отец ждал. Я сказал Хрущёву, что обязательно завтра забегу ещё поговорить. Пошёл домой.
Вечером вернулся Паранчин. Начал рассказывать:
— На корабль казаки из крепости приехали. Десять человек. Сам видел. А корабль из Охотска, купеческий, «Елизавета». Зачем сюда пришёл, не знаю. Должно быть, на острова шёл…
— А казаки зачем приехали?
— Почём я знаю. За хорошим делом не поедут. Давай порох.
Отец отмерил ему две чашки пороху и пошёл к Хрущёву. А я остался с Паранчиным. Но на этот раз не он мне рассказывал, а я ему.
Я ему сообщил всё, что знал о Государстве Солнца. Всё рассказал, до мельчайших подробностей. Как там тепло, как работают сообща солярии и как много там едят.
Паранчин слушал, тяжело вздыхая, как сивуч, причмокивал языком. Он во всё верил, только временами задавал вопросы:
— А олени белые там? А собаки сильные? А рыба жирная?
Я сказал, что ни оленей, ни собак там нет, а рыба, наверное, жирная.
Паранчин усомнился, что там нет оленей, и совсем отказался верить, когда я сообщил ему, что на Тапробане не бывает мороза и снега.
— Как нет снегу? Снег везде и мороз везде. От снега земля растёт. А без мороза она растает и развалится.
— Поехал бы ты, Паранчин, на Тапробану?
— Почему не поехать? Только если снега там нет, не проберёшься туда.
— А на корабле?
— Где корабль взять? Большой корабль нужен. А за большой корабль тысячу оленей надо отдать и ещё две тысячи.
Так мы проболтали с ним до поздней ночи, пока он носом не начал клевать. Тогда я предложил ему ложиться спать.
Он расстелил постельный мешок на полу, разделся догола, влез в мешок, а под голову седло положил. И скоро захрапел с присвистом.
15. Неожиданная подмога
Я пришёл на следующий день к Хрущёву, чтоб ещё разузнать о Государстве Солнца. Но на этот раз почти не пришлось с ним разговаривать. Сидели вместе с Хрущёвым другие офицеры, и они начали надо мной подсмеиваться. Панов сказал, например, что в Государстве Солнца есть дерево, на котором хлеб растёт в готовом виде. Я, конечно, понял, что они надо мной смеются, и отшучивался как мог.
Вдруг дверь распахнулась, пришли охотники Сибаев и Кузнецов, а с ними ещё двое каких-то незнакомых.
Хрущёв спросил Сибаева:
— Ну как?
Тот ответил:
— Дело обсудить надо. Вот они с корабля «Елизавета». Выборные от матросов: Лапин и Печинин.
Сел, поставил промеж ног своё ружьё, высморкался и начал рассказывать. Его, оказалось, посылал Хрущёв на корабль, чтобы разведать, в чём дело. Вот он и разведал.
Корабль, который пришёл на Чекавку, был кораблём охотского купца Холодилова. Снарядил его Холодилов на острова за морским зверем. Вышли они из Охотска и тут заметили, что корабль старый, течёт по всем швам, и одного плавания не выдержит. А в океан на нём идти — верная гибель.
На «Елизавете» было шестнадцать человек охотников, они же матросы. Охотники, известно, за себя постоять умеют. Заявили штурману Софьину, который у них за капитана был, что в океан не пойдут. Потребовали, чтоб он их в Большерецке высадил. Штурман к Большерецку пристал, съехал на берег и явился к Нилову. Донёс, что охотники взбунтовались, не хотят дальше ехать. Нилов прислал на корабль казаков, те сначала уговаривали, а потом выпороли трёх матросов на глазах у всего экипажа. Охотники своего решения не переменили. Тогда казаки забрали трёх матросов и увезли в крепость. Что с ними там сделают, неизвестно. Быть может, опять пороть будут. Остальные ребята приуныли, хотели уже соглашаться в океан идти. В это время на корабль Сибаев приехал. Поговорил с матросами, те двух представителей выбрали. И вот теперь они пришли, чтобы со ссыльными поговорить, посоветоваться.
Беспойска в это время в избе не было. Поэтому за старшего был Хрущёв. Он сразу смекнул, что дело это важное. Спросил:
— А что, согласились бы ваши ребята в тёплые страны плыть?
— Конечно, согласились бы. Выхода никакого у нас нет. Либо на дно океана идти к моржам, либо с вами заодно.
— А ружья у вас есть?
— Ружья-то есть, только их казаки поотобрали и в капитанскую каюту заперли. А порох с собой увезли.
— А судно ваше и впрямь никуда не годится?
— Гроб…
— Надо это дело обсудить, — сказал Хрущёв.
Поднялся спор, каждый говорил своё. В это время дверь стукнула, пришёл Беспойск. Да не пришёл, а даже прибежал. Он был у Нилова и там всю историю с «Елизаветой» узнал. Когда ему сказали, что пришли представители с корабля, он хлопнул в ладоши от радости. Скинул шубу, вышел на середину комнаты. Обратился к матросам:
— Ваших вожаков Нилов в подвал запер. Кричал на них, что запорет, если в море корабль не пойдёт. Поняли?
— Как не понять.
— Так вот. Согласны вы нам подчиниться? С нами заодно хотите быть?
— Для того и пришли.
— Тогда лучше и не придумаешь. Отправляйтесь на корабль, с ребятами переговорите. Решение должны вынести, что согласны в океан идти. Может, Нилов ваших освободит. А вы отъезд затягивайте под разными предлогами. Корабль поближе к «Петру» постарайтесь подтянуть. Тихо себя держите. А там мы к
