Первое, что Дороти о себе помнит, – это что, когда она была маленькой, ее отец работал в «Тихоокеанской компании ярмарок и уличных празднеств» на побережье Тихого океана. Оказывается, всякий раз, когда «Рыцари Пифии», или литовская община, хотят устроить в каком-нибудь городке благотворительный карнавал, они обращаются в компании, которые как раз только тем и занимаются, что ездят из города в город и устраивают карнавалы. Эти компании не только устанавливают карусели, организуют цирковые выступления и торгуют куклами, нет, на мой взгляд, их основное занятие – обманывать публику. Дороти рассказывает, что после праздника «Рыцари Пифии», или литовская община, оказывались на грани разорения и долгие годы уже не могли себе ничего такого позволить.
Оказывается, в каждой карнавальной компании имеется человек, который устраивает специальное представление на потребу публике, например, надев розовое трико, прыгает со здания почты в бак с водой. В их карнавальной компании этим занимался не кто иной, как отец Дороти, мистер Шоу. Мне пришлось спросить Дороти, не страдал ли ее отец от того, что ему приходится этим заниматься? Оказалось, что однажды у него случилась накладка: он хронически пребывал в состоянии алкогольного опьянения и как-то раз, перепутав час выступления, прыгнул с крыши почты в бак до того, как в него налили воду. Дороти говорит, особого вреда ему это не принесло, поскольку в нем самом оказалось предостаточное количество жидкости.
Пока отец Дороти прыгал с крыш, ее мать жила в премиленькой квартире в Сан-Франциско. Она была настолько не приучена к семейной жизни, что никакого мужа рядом с собой выносить не могла, но время от времени в ней просыпались материнские чувства, и тогда она посылала за Дороти. И отец, препоручив Дороти заботам проводника, отправлял ее поездом в Сан-Франциско.
На вокзале Дороти встречала мама в сопровождении какого-нибудь своего богатого друга, который не отходил от нее ни на шаг. Они восторгались Дороти, покупали ей наряды, водили на бега и в рестораны и пили за ее здоровье шампанское. Но в один прекрасный момент, обычно посреди какого-нибудь праздника, мама и ее друг внезапно теряли материнский инстинкт и с каким-нибудь посыльным отправляли Дороти в квартиру. Потом мама Дороти начинала забывать приходить домой, и Дороти целыми днями сидела дома в компании повара-китайца, который только и делал, что заполнял билетики какой-то китайской лотереи. Так что Дороти очень радовалась, когда мама наконец приходила домой и отправляла ее обратно в «Карнавальную компанию».
Когда Дороти было двенадцать лет, отец получил телеграмму, в которой сообщалось, что мама Дороти внезапно скончалась на ипподроме Тиа-Ванна – там рухнула переполненная трибуна. Дороти говорит, что ее отец один-единственный раз выиграл пари – он поспорил, что среди погибших был и один известный миллионер из Сан-Франциско. Оказалось, что да, так оно и было. Вот и все про маму Дороти. По-моему, мама Дороти не была примером для подражания, поскольку позволяла прислуге играть в лотерее.
К тому времени, когда Дороти исполнилось четырнадцать, она уже участвовала в праздниках, работала так называемой «подставкой». Дело в том, что там устраивались состязания в бросании колец или ножей, и тот, кто выигрывал, получал этот нож Так вот, Дороти делала вид, что она – девочка из толпы и этот нож выигрывала, а потом незаметно отдавала хозяину аттракциона. Потому что ножи, оказывается, покупали оптом по два доллара за штуку, а зачем тратить два доллара зря? Но я сказала Дороти, что это, по-моему, обман публики, а Дороти ответила, что не такой уж и обман, потому что лезвия у ножей все равно были алюминиевые, и резать ими так и так было нельзя.
А когда Дороти было почти пятнадцать, ее отец попал в беду. Дело в том, что мистер Шоу снова женился. Это очень интересная история, и произошла она из-за аттракциона, который назывался «Петля любви».
«Петля любви» представляла собой трассу в форме мертвой петли, по которой несся маленький автомобиль. Сделав мертвую петлю, автомобильчик взмывал в воздух и приземлялся на помосте, стоявшем поодаль. Но больше всего публику интересовала блондинка в комбинезоне, сидевшая в этом автомобиле. Девушка должна была сделать мертвую петлю, чтобы встретить свою Любовь. Любовью как раз и был мистер Шоу, который стоял в своем розовом трико на помосте, встречал блондинку и под оглушительные аплодисменты помогал ей спуститься с помоста. Дороти говорит, она так и не решила, чему так оглушительно аплодировали – то ли тому, что девушка делала мертвую петлю, то ли тому, что отец, несмотря на свое состояние, умудрялся спуститься с лестницы, не споткнувшись.
В качестве блондинки «Карнавальная компания» обычно использовала какую-нибудь местную официантку, мечтавшую о карьере актрисы, на которую надевали светлый парик. Но у них были трудности с официантками – после нескольких «Прыжков любви» у них начинали ломаться позвоночники. Поэтому менеджеру все время приходилось сводить знакомство со все новыми официантками.
Ну вот, как-то раз в городке под названием Модесто менеджер нашел официантку, которая не сказала ему про то, кто ее мать. А ее мать была хозяйкой местной гостиницы. Оказывается, девушка испугалась, что менеджер, узнав, что у нее такая строгая родительница, не разрешающая ей идти в циркачки, не возьмет ее в номер. И эта официантка, которую звали Хейзел, тайком от матери сбежала с «Карнавальной компанией». Хуже того, «Карнавальная компания» съехала из гостиницы, забыв попросить у портье счет.
В следующем городке их настигла хозяйка гостиницы. Дороти говорит, что появилась она с налитыми кровью глазами. Судьбе захотелось, чтобы на Главной улице она оказалась как раз в тот момент, когда отец Дороти прыгал в своем розовом трико с крыши масонского храма. И хотя хозяйка гостиницы, когда мистер Шоу у нее останавливался, не обращала на него никакого внимания, увидев его прыгающим вниз, влюбилась до безумия.
В конце концов менеджеру пришлось вступить в переговоры с матерью Хейзел. Но вскоре стало ясно, что утихомирит ее только одно – брак с мистером Шоу. Ничего не поделаешь – отцу Дороти пришлось на это пойти, иначе «Карнавальную компанию» отдали бы под суд за похищение официантки и неуплату по счету. Их поженил лютеранский священник, а потом у них было новомодное бракосочетание в клетке со львом, и Дороти обрела мачеху.
Первым делом мачеха Дороти отправила Хейзел обратно в Модесто – присматривать за гостиницей, потому что считала, что работа в «Карнавальной компании» будет слишком тяжким испытанием для нравственности Хейзел. Правда, по словам Дороти, нравственность Хейзел прошла огонь, воду и медные трубы в Модесто, и «Карнавальной компании» добавить было бы уже нечего.
Сама мачеха Дороти осталась с «Карнавальной компанией». Она оказалась настоящей мегерой – она больше не разрешала мистеру Шоу прыгать с крыш, и он начал терять индивидуальность. В конце концов дошло до того, что мистер Шоу мог развлекать публику одним-единственным способом: в каждом городе, куда они приезжали, он сочетался браком – то на воздушном шаре, то в клетке с тиграми – с миссис Шоу. Так что, говорит Дороти, если кто скажет про ее отца, что он не из тех, кто женится, она ответит, что ее отец – рекордсмен Тихоокеанского побережья по количеству официальных бракосочетаний.
Но дела шли все хуже и хуже. Потому что миссис Шоу хоть и выходила замуж постоянно, вести себя, как подобает молодой жене, она так и не научилась. Она вечно критиковала своего жениха, даже перед алтарем, и поэтому публика на церемониях никак не могла понять, что он в ней нашел. Дороти говорит, ну кому охота платить четверть доллара за то, чтобы полюбоваться, как женятся на такой злобной бабе,
