Он пристегнул кобуру с «береттой» к ремню и надел поверх черной майки такую же черную куртку из грубого льняного полотна.
– Ой, не говори ничего заранее. Этот Бекенфельд – та еще штучка. У маньяков особая психология, и нормальным людям не всегда удается ее просчитать.
– Но он не настолько умен, как ему кажется, хотя и обманул охранника.
Дарин почувствовал раздражение от одной лишь мысли об этом чертовом побеге. Он достаточно долго выслеживал преступника, а тому дали ускользнуть на свободу.
– А ты уверен, что Бекенфельд по-прежнему в Лас-Вегасе? – спросил Бен.
Обычно Дарин крайне неохотно делился подобной информацией, но с кузеном можно быть откровенным, хотя тот уже и не принимал активного участия в деятельности клуба после своей свадьбы.
– Да, абсолютно. Мне стало известно, что Бекенфельд связался по сотовому со своим сообщником Саттером и договорился о встрече в одном баре на окраине города. Я как раз туда и направляюсь. Мой помощник уже на месте. Играет роль бармена.
– Значит, Саттер тоже в Лас-Вегасе?
– В тюремном госпитале под охраной полиции. Дает показания в надежде, что ему смягчат приговор за оказание содействия в поимке его приятеля. Кент его немного помял, когда брал, так что, думаю, он там проваляется еще некоторое время.
– Что ты говоришь?! Кент? Он же всегда старается не прибегать к насилию.
Казалось, удивлению Бена нет предела.
– В тот момент он защищал свою невесту. Мужчина готов пойти на что угодно ради женщины, которую любит. Даже убить, если это необходимо.
Бен кивнул.
– Понимаю. Если помнишь, я и сам был однажды в таком положении.
Дарин почувствовал, что его двоюродный брат хочет еще что-то ему сказать, но не решается.
– Да ладно, выкладывай, что там у тебя на уме.
– Прости, что я вмешиваюсь в твою личную жизнь. Но как твой брат я имею право давать тебе советы. Время уходит, Дарин. Тебе давно пора найти свою любимую женщину и обзавестись семьей. Ты же не собираешься так и остаться одиноким волком. Сейчас у тебя есть дело… а потом, когда ты состаришься?
Встряхнув сумку, Дарин резко дернул за молнию.
– У меня нет ни малейшего желания бросать мое занятие. Мне оно нравится. И думать о далеком будущем не в моей привычке. А что касается женщин… Скажу откровенно: после того, как у Рафа умерла жена, мне стало казаться, что на нас с ним лежит какое-то проклятье. Зачем подвергать ни в чем неповинную женщину риску?
Бен невесело усмехнулся.
– Надеюсь, у тебя достаточно здравый ум, чтобы не верить всерьез в подобную чушь.
– Да, был прежде…
А потом его мир рухнул в одно мгновение после того злосчастного пистолетного выстрела.
– Да, это была страшная трагедия… – с трудом проговорил Бен. – Мы все в неоплатном долгу перед тобой. Ты остановил Набиба до того, как он успел оборвать следующую жизнь. Разве кто-нибудь мог бы сделать больше?
– Я не имел права рисковать жизнью женщины. Именно поэтому предпочитаю теперь свободу.
– Но не слишком ли ты часто рискуешь собственной жизнью? Пора остепениться. В Лас-Вегасе полным-полно замечательных женщин. Почему бы тебе не воспользоваться шансом и не найти себе жену? Я же нашел и не жалею об этом.
– Папа! Папа! – в комнату влетела девочка и обхватила ручонками ноги Бена, густые каштановые волосы веером рассыпались по ее узким плечикам.
Бен наклонился и одним движением легко поднял на руки свою трехлетнюю дочь.
– Попрощайся с дядей Дарином.
Лина удивленно подняла свои тоненькие брови.
– А куда ты собрался, дядя Дарин?
Он мягко потрепал ее по пухлой щечке.
– Далеко-далеко, туда, где много ярких огней.
Девочка, потянувшись к нему, ткнула мягким пальчиком в светлую полоску кожи над верхней губой, где еще сегодня утром красовались густые усы.
– Ты теперь совсем не похож на себя, дядя Дарин. А можно мне поехать с тобой?
Дарин поцеловал ее ладошку.
– Только не в этот раз.
Он вскинул на плечо сумку и, низко надвинув на лоб кепку, произнес:
– Я готов.
