удивился Коробов.
– Такой легкий пакет? Написано «беречь от воды»? Я не стал вскрывать.
– Молодец. Есть там картофель, только в семенах, – успокоил Женю Владимир Александрович, – пожилому человеку нужно привычное питание.
– И табак есть? – стал потирать руки Олег.
– Зачем он нам через год? Олег, одумайся! Я такого соблазна не хочу.
Олег расстроился, как ребенок, у которого отобрали игрушку.
– Нет, Владимир Александрович, пару-другую чертежей надо было прихватить, – заупрямился Женя.
– Каких? Оружие у нас есть. Копированию не поддается. Мельницы и токарные станки известны со времен Рима. В железном хламе, захваченном у Китина, лежит ручной миксер. Сделать его копию можно хоть сейчас. Кому он нужен? – скептически улыбнулся Коробов, – А пресс, для выдавливания подсолнечного масла, я смогу сделать сам без чертежей. Хотя уверен, мы его купим.
На второй день охранники, нанятые в Мценске, засобирались обратно. Старший брат предупредил Олега, что формируется караван в том направлении. Он хочет поискать работу. Олег притормозил его, сам пошел уговаривать Коробова, в неспокойное время разумно придержать надежную охрану при себе.
Владимир Александрович согласился с доводами. Запаса денег хватало на целый отряд. Четверо охранников могли оказаться кстати.
– Женя неодобрительно отзывался о качестве мечей наших охранников? – напомнил Коробов.
– Да. У младшего брата не сталь, а дешевое железо. У остальных терпимо, но даже у разбойников лучше было. Не следовало нам все продавать.
– Ну, одна сабелька на дне твоей сумки лежит, – напомнил Коробов, – и два кинжала у Жени.
– Саблю я себе приготовил, учиться буду. А у кинжалов отделка дорогая, дамские штучки.
– Вернемся к нашим баранам. Контракт пока до зимы, до первого снега. Оплату
поднимай на десять процентов. В условия контракта внеси замену оружия и брони, и ежедневные тренировки. Выдай аванс, чтобы не торопились продавать старье, иначе торгаши обдерут их, как липку. С покупкой оружия не спешите, выбирайте лучшее.
– Владимир Александрович, может, Вы еще со мной в оружейную лавку пойдете? – засмеялся Олег.
– Извини, нервы. Росава что-то не приходит.
– Вы серьезно? Запали на купчиху?
– Характер у нее, конечно, не сахар. Но утром того дня…мне показалось, что это не только секс с её стороны, – засмущался Коробов.
– Боже мой! Что с нами творят эти бабы! Я забираю всю компанию, мы в публичный дом. До утра не ждите.
– Не думаю, что здесь есть публичный дом, – сухо поправил Олега Коробов.
– Не знаю, не знаю. Но женщины нетяжелого поведения есть везде и всегда.
Только затих громкий смех и плоские шутки, охотников до продажной любви, как в ворота просочились две женщины. Росава со служанкой. Узнав, что Коробов один, все ушли до утра: хозяева спать в баньку, охрана отдыхать в кабак, Росава дала задание служанке, и отправила ее домой.
Дела отложили до утра.
Утром поговорить не удалось, Росава опять разбудила Коробова затемно. Владимир Александрович посмотрел на часы. Четыре утра!
Через час рассвело, Росава быстро оделась, пообещала вернуться до полудня и убежала. Необыкновенно юная, свежая, полная сил. На зависть Коробку. Тот лежал без сил, но довольный и гордый собой. Не успел он заснуть, как пришла пьяная, сытая, довольная компания.
Женя и Олег были такие пьяные, что заметили состояние Владимира Александровича не сразу. Секунды через две.
Вместо долгих рассказов, похвальбы о количестве выпитого, о женщинах, удовлетворенных этой ночью, о разбитых кружках и головах, начались расспросы.
Глава 9. Лесопилка.
Коробов долго выбирал для себя сферу деятельности. Вспоминая работу на лесопилке в стройотряде, он не забыл, как бригадир продавал налево доски. Те расходились, как горячие пирожки. Поинтересовался у Росавы стоимостью досок в Карачеве, и решился. Лесопилка.
Дешевые зеркальца, захваченные Коробовым в 13 век для выгодной торговли, пошли на подарки для важных господ. Первое зеркальце Росава забрала себе в подарок, оформила в серебро. Идея Коробову понравилась, подарок получался богатый. Но зеркал было мало, для подарков Владимир Александрович отложил всего пять штук, и золотое обрамление показалось ему предпочтительней. Хотя работа стоила дорого, а золотых дел мастер протянул со сроками, но овчинка стоила выделки. Запас золотых червонцев у Коробова был солидный, но подарок стоил дороже золота.
Ювелир, по окончании работ, попросил в качестве оплаты, вместо червонцев, одно зеркальце себе. Вот тут Коробов и понял настоящую цену «дешевым» зеркалам. За золото и работу он был должен мастеру сорок царских червонцев. Когда Владимир Александрович согласился, ювелир изъявил готовность купить все оставшиеся зеркала. Коробов решил запастись деньгами на строительство лесопилки. У него оставалось четырнадцать зеркалец. Половину он решил продать. Торговались целый час. Коробов указывал ювелиру на низкое качество золота, и требовал поднять цену. Мастер божился, что у него лучшее золото в городе. Сделку отложили на следующее утро.
Ночью Росава выдала коммерческий секрет, ювелир тратит не свое золото, а цеховое. В Карачев ожидается приезд князей на поминки. Отсюда торопливость мастера.
Утром Коробов поднял цену на десять процентов, ювелир долго торговался, но согласился.
Отец Росавы помог Коробову наладить контакты с нужными людьми. И через неделю, Коробов получил разрешение на строительство лесопилки. Удобное место на реке, вместе с большим куском леса. Неразбериха, царящая во власти, из-за смерти князя, позволила купить разрешение дешево. Чиновники ожидали своей замены и брали несолидные взятки.
В первый же день, на берегу реки, к самому высокому дереву привязали длинную жердь с российским флагом. Флаг был виден не только с дороги, но и из города. Коробов надеялся, что сыновья, таким образом, смогут найти его.
На следующий день из леса вышел Мышкин. Он не видел флаг, пробираясь по лесной тропинке в город. А, выйдя к месту строительства, не смотрел вверх. Но задумку Коробова одобрил, и долго нахваливал вслух предусмотрительность Владимира Александровича.
С Олегом и Женей, Иннокентий Петрович сразу нашел общий язык. Стоило Коробову на секунду отвлечься со строителями по мелкому вопросу, как Владимира Александровича выключили из общего
