— Так, орлы, перспектива у нас вырисовывается следующая: на кабаньей тропе я нашёл зёрнышко ячменя, — капитан Гуревич не собирался тянуть кота за хвост и долго рассусоливать вокруг видящейся ему ситуации, но, тем не менее, давал возможность старшим троек домыслить сказанное и придти к сделанным им выводам самостоятельно.
— Вы думаете… — медленно проговорил Иньшин. На то, чтобы сложить два и два и придти к таким же мыслям, что и группник, много времени не потребовалось.
— Предполагаю, — Гуревич поправил сползший с плеча ремень автомата.
— Может, птица припёрла? — задавший этот вопрос сержант Ляпин, похоже, и сам не слишком — то верил подобному совпадению.
— Может, но чересчур сомнительно, — капитан покачал головой. — Более вероятно, что по этой тропе чехи ходят на базу. А чтобы не оставалось следов — прикормили кабанов и рассыпают за собой зерно.
— Поэтому и тропа-то такая широкая, — догадался Иньшин, и командир, взглянув на него, в подтверждение кивнул. И бойцы, и их командир, в теории, естественно, знали о существовании подобного способа заметания следов, но не слишком верили в то, что он применяется, и уж тем более никогда не предполагали, что нечто подобное им встретится на практике.
— Что, будем искать?! — не глядя на группника, спросил Григорий Ляпин. Да он, собственно, не столько спрашивал, сколько констатировал факт предстоящих действий.
— Будем, — Игорь позволил себе лёгкую усмешку. Похоже, сержант уже настроился на скорый отдых, а тут — бамс, и вот те на — заподлянка.
— Понятно, — в голосе Иньшина прозвучал лёгкий оттенок неудовольствия. Перспектива схлестнуться с противником в конце командировки никого особо не прельщала. Но базу, если она была, следовало найти, и чьи — либо желания здесь не играли ни какой роли.
— Скорее всего, база где-то здесь, — Гуревич, не обратив внимания на тон бойца, вытащил и развернул карту. — А здесь вокруг, чёрт бы их побрал, сплошные минные поля. Поэтому сейчас двигаемся ещё метров двести строго на восток, затем постараемся найти относительно удобный для перехода ручья участок берега, и переползаем на другую сторону хребта. Если верить карте — минного поля в этом месте нет, но всё равно внимательнее. — Эти последние слова были напрямую адресованы задумчиво поскрёбывавшему подбородок Григорию.
— Угу… — несколько рассеянно ответил тот и продолжил заниматься своей отросшей за три дня щетиной. А группник вновь вернулся к объяснению собственной диспозиции.
— В общем, переходим хребет и по его южному скату топаем в обратном направлении. Верхотура хребта минирована, так что внимание под ноги, возможен снос мин ниже по склону. Дистанция предельная, идём медленно, времени у нас ещё вполне достаточно. Если что-то покажется подозрительным — сразу же давайте мне знать.
— Базу, если найдём, брать будем? — вновь поинтересовался Иньшин. И Гуревич широко улыбнулся.
— По обстакановке: сначала найдём, потом понаблюдаем, потом решим. Возможно, оттянемся назад и наведём артуху.
— Вот это лучше всего! — Фёдор радостно поддакнул и улыбнулся в ответ. Командир группы, глядя на него, подумал: «Если артиллерия в состоянии накинуть туда снаряд». Но ничего не сказал вслух. Он хорошо представлял местность, и в том, что это возможно, у него имелись большие сомнения.
— Её ещё найти надо, — угрюмо буркнул всё это время молчавший Сахнов и, перехватив поудобнее автомат, не дожидаясь команды, направился к своей тройке. Гуревич посмотрел ему вслед, но одёргивать и возвращать не стал, а только лишь задумчиво проводил взглядом. Всё-таки психологическая усталость давала себя знать. Близость дома заставляла нервничать даже самых выдержанных и стойких.
— Прикрой! — во всю глотку гаркнул Ефимов, вскакивая и бросаясь к следующему присмотренному им укрытию. Но тут его правая нога зацепилась за переплетение трав и старший прапорщик, не добежав до спасительного бугорка пару метров, рухнул на устилающую землю травяную подстилку. Неосторожно подставленный навстречу земле локоть пронзило болью. Скривившись, Сергей обернулся и окинул взглядом вытянувшуюся в цепь группу.
— Вперёд, вперёд! — напрягая глотку, заорал он, и тут же, увидев, как неловко свалился бегущий во второй тройке ядра рядовой Артём Баранов: — Баранов ранен!
— Баранов ранен! — продублировал кто-то из бойцов, и вот уже один из разведчиков начал смещаться в сторону раненого разведчика.
— Магазин! — лужёная глотка Прищепы, казалось, перекрыла все звуки. — Прикрой, блин, прикрой! — Александр оказался на совершенно открытой площадке и теперь стремительно переползал к ближайшей небольшой канавке.
— Прищепа тяжело ранен! — крик достиг ушей бежавшего вслед за Прищепой пулемётчика Олега Тушина, и он, бросив ПКМ на сошки, витиевато выматерился. Ранение Прищепы лично ему не сулило ничего хорошего.
— Николай, к раненому! — прильнув к пулемёту, заорал на замешкавшегося Вячина оставшийся в тройке за старшего Тушин. Из-за его спины выскочил тот самый окликнутый им Николай Вячин — разведчик-автоматчик, с недавнего времени ставший пулемётчиком второй тройки ядра, и рыбкой сиганув вперёд, оказался подле тяжелораненого Прищепы.
— Зараза! — в свою очередь матюгнулся он, вытаскивая из кармана ни в какую не желающий вытаскиваться бинт.
— Отход! — новая команда достигла ушей Вячина, уже принявшегося бинтовать раненого Прищепу.
У, бл… — снова выругался пулемётчик и начал закидывать на шею ремень чужого автомата. Прищепа чуть приоткрыл глаза и громко застонал.
— Ну, ну, — прокомментировал этот стон Николай и, став на колени, взвалил неподъёмную тушу Прищепы себе на плечо.
— Живее, Колюха, живее, отход! Коля, отход! — кричал нервно поглядывающий за спину Тушин.
— Сщас я, щас, — сквозь зубы процедил Вячин и, услышав, как хрустнули собственные коленки, встал на ноги.
— Бегом! — торопил лежавший за небольшой насыпью группник. — Бегом! — вторил ему прикрывающий тыл Гаврилюк.
— О, мать моя, женщина! — матерился сам Вячин, тащивший тяжеленного Прищепу.
— Кудинов, помоги Вячину, я прикрою! — смилостивившийся Ефимов поднялся с занимаемой позиции и закинул автомат за спину. — Отход до периметра! — кивнул он в сторону огороженной колючей проволокой территории пункта временной дислокации.
Занятия по тактико-специальной подготовке подходили к концу, и вволю набегавшимся спецназовцам пора было готовиться к обеду. Командир разведывательной группы номер два старший прапорщик Ефимов окинул взглядом цепь отступающих бойцов и улыбнулся. Цель занятия, по его мнению, была достигнута. Бойцы были слегка взбодрены, и тень расслабухи, в последнее время медленно, но упорно наползавшей на его разведчиков, слегка развеяна. Продолжая улыбаться, Сергей неторопливо шагал вслед отступающим бойцам, но уже не давал новых вводных и не делал никаких замечаний — отход проходил в «штатном режиме».
— Прищепа! — подойдя к закончившим отступление бойцам, Ефимов окликнул своего заместителя, — уводишь людей, выкладываете оружие на плацу и — на обед. После обеда — чистка оружия.
— Ясно! — Прищепа обвёл нарочито тяжёлым взглядом скучковавшихся разведчиков и отрывисто скомандовал: — Боевым порядком в направлении плаца шагом марш!
Бойцы загудели, и на ходу занимая отведённые им места в общей цепи боевого порядка, потянулись в указанном направлении. А Сергей остался стоять на месте, разглядывая виднеющиеся на горизонте горы и думая о чём-то о своём, никому неведомом. А впрочем, о чём он мог ещё думать, как не о возвращении домой? А может, он думал о своих раненых на прошлом боевом задании и теперь, слава богу, идущих на
