оглянулась: ханн молча шел следом, шерсть его улеглась, гонор улетучился, и больше всего к нему сейчас подошло бы определение «присмиревший». С чего бы?..
— Вода, сливки, коктейль. По два. — Телла не потрудился достать свой жетон, однако заказ принят и выполнен мгновенно; видно, здешняя автоматика уже отличает его голос. Впрочем, это понятно: он здесь единственный трил.
— Я слышал кое-что о тебе, капитан Телла, — воин схватился за коктейль, и я снова удивилась: что же могло настолько выбить из колеи гордеца-ханна? За Теллой не числится особых подвигов, он, как любой трил, «всего лишь» (чего не дано многом и многим!) мастер своего дела. «Крутой профи», как говорят люди.
Если Телла и хотел заставить воина нервничать, он ничем этого не выдал. Неторопливо, будто ничто иное его сейчас не занимало, откупорил воду. Передняя пара его псевдоглаз смотрела на ханна с нехорошей пристальностью; впрочем, для трилов понятие «передний» почти условно. Двигаются они, как и смотрят, одинаково легко в любом направлении. «Лицо» — вопрос вежливости: сторона, на которую смотрит динамик переводчика.
Трил опустил в бутылку кончик щупа, довольно причмокнул. Наконец соизволил ответить:
— В настоящий момент меня интересует, что ты слышал о капитане Три Звездочки.
— Об этой? — Шерсть ханна вздыбилась и сразу же улеглась, забавно, он изо всех сил пытается контролировать эмоции, вот не ожидала! — Только то, что она дочь изменницы и негодяя. Видно, среди наемников перевелись стоящие воины, раз командор не нашел никого лучше.
Жаль, что он не попытался подумать своей башкой, прежде чем говорить такие вещи! Я зашипела. Не будь здесь Теллы... но он здесь, и левая пара его псевдоглаз смотрит на меня с явственным любопытством, и чего я точно не хочу, так это терять лицо перед ним. Я с усилием втянула когти и потянулась за сливками. Что мне до грубияна из кадровых, когда довелось сесть за один стол с капитаном, которого отец считал лучшим.
— Потому ты и не стала с ним пить? — спрашивает Телла.
— Угу, — сквозь зубы согласилась я. Злоба еще кипела, выбрасывала в кровь боевые гормоны, я чувствовала вздыбленную шерсть и прижатые уши, когти просились наружу...
— С твоей стороны непрофессионально реагировать на чувства, Три Звездочки.
— Знаю, Телла, — я медленно выдохнула, почти через силу отхлебнула сливок. Проглотила, почти не почувствовав вкуса.
— Ты молода, — примирительно заметил трил. — Когда твой отец был столь же молод, разговоры о самоконтроле повергали его в искреннее недоумение. Что не помешало ему стать великим капитаном.
— Великим? — подал голос ханн. От него разило презрением.
— Воистину. К сожалению, мало быть великим, чтобы обмануть судьбу. Мало даже быть профессионалом, а он быстро стал лучшим из профессионалов.
— Лучшим после Теллы и, может, Старого Черта, — пробормотала я, не успев приказать себе заткнуться. — Сам он говорил так.
— Мы сталкивались с ним... да, восемь раз. Дважды верх остался за мной. Только дважды. Он быстро перестал быть дилетантом, и обычно ему везло. — Зеленоватая, похожая на тупой конус противометеоритной пушки трилья голова дернулась: воспоминания, похоже, вызывали в Телле сложные чувства. — Те шесть поражений, что принял я от него, вспоминаются без горечи. Три Звездочки был достойным противником. Он и партнером был достойным, а это качество заслуживает куда большего уважения. Мне довелось поработать с ним вместе. Наш дуэт получился в высшей степени профессиональным, и сейчас именно это заставляет меня сожалеть о нем. Тебе не нравится наш разговор, воин?
— Что ему везло, это верно, — ханн взялся за второй коктейль, с виду абсолютно спокоен, только смотрит на меня недобро, и длинные черные вибриссы нервно подрагивают. — И негодяям везет. И среди негодяев случаются профессионалы. К сожалению.
— Мама любила его, — зарычала я, глядя прямо в его глаза, наглые, ярко-медные глаза уверенного в своей правоте и силе бойца. — А я любила их обоих. Каждому из нас может выпасть прикрывать другого в бою. Подумай об этом, прежде чем говорить гадости о моих родителях! Я сюда не напрашивалась. Вы меня пригласили, так веди себя достойно.
— У девочки профессиональный подход, но эмоции подводят, — огорченно сказал Телла. Правые щупы легли на мои руки, левый передний обвил мощную шею ханна. Всего на несколько мгновений, но этого хватило нам обоим. — Накануне битвы не приличествуют раздоры. А посему выпьем наконец за знакомство. Будет ли нам оказана честь узнать твое славное имя, воин?
Уши воина дернулись, клыки клацнули. Положенный по протоколу ответ он почти прошипел:
— Мира Ран Шфархов. За знакомство, Телла. За знакомство, Три Звездочки.
Презрительный взгляд и полный отвращения запах заставили меня фыркнуть. Навряд ли Мира Ран отвлечется от славных свершений ради того, чтобы прикрыть в бою существо со столь сомнительной родословной.
— За знакомство, Мира Ран Шфархов. — Сто лет бы не знакомиться, продолжила я мысленно, отхлебывая явно синтетические сливки. — За знакомство, Телла. Вот не думала, что приведется так запросто поговорить.
Капитан Телла молча качнул головой — старшему не обязательно отвечать. Кончик левого заднего щупа всасывал воду, по зеленоватой, похожей на мягкую резину коже пробегали почти незаметные мелкие волны, а трил глядел нам в глаза — мне, Рану и, наверное, кому-нибудь сзади, кто слушал нас. У трилов нет мимики, их псевдоглаза не подходят для выражения чувств, но Телла мотается по Галактике куда больше лет, чем любой из присутствующих живет на свете, — и умеет продемонстрировать свое отношение, если в том возникает нужда. Не слишком приятно чувствовать себя капризным ребенком под мудрым стариковским взглядом...
Переключись разговор на профессиональные темы, я бы ушла успокоенной. Но Ран, допив коктейль, сослался на дела и исчез, и никто не подсел на освободившийся стул. Всё зря. Здесь меня не примут. Может, ханнские понятия о воинской чести и не дадут кому-то из них всадить в «Мурлыку» пару торпед, если доведется вместе драться. А может, наоборот.
— Зря я согласилась на этот контракт, — кулак сжался на опустевшем пакете, и на пластик стола осыпалась кучка неровных полосок.
— Но ты все же согласилась, — укоризненно произнес Телла. — И должна принять последствия с честью. Твоему отцу приходилось попадать и в худшие условия.
Откуда бы такая осведомленность...
— Капитан Телла, ведь вы не были друзьями?
— Никоим образом. Так уж вышло, что чаще мы сталкивались, выступая за противоположные стороны. Именно поэтому я многое могу сказать о твоем отце, девочка.
Да, я понимаю. «О противнике нужно знать все», — как и прочие правила трилов, это почиталось отцом за непреложное руководство. У кого ж еще учиться... мне очень повезет, если Телла хоть иногда будет вот так сидеть со мной, небрежно роняя замечания.
Трил встал, смахнул остатки наших посиделок в утилизатор и не предложил даже, а приказал:
— Пойдем, Три Звездочки. Тебе неуютно здесь, и хорошего разговора не выйдет, а я должен узнать тебя получше. Нас ждет тяжелый год, Зико Альо Мралла. А здесь нет никого, с кем я смог бы работать в двойке. Может, с тобой получится.
Как ни странно, предложение Теллы — куда более лестное, чем приглашение отметить знакомство! — меня почти не удивило. Ему видней, с кем работать; и, говоря по правде, лишь одно казалось мне по- настоящему важным: уйти, наконец, из-под внимательных, поднимающих шерсть на загривке взглядов, из душного запаха презрения и злобы. Ну почему моим родителям вздумалось сделать меня черной?! Заказали бы рыжую ханнскую шерсть, насколько все было бы проще...
— Как ты думаешь сражаться рядом с ними, Три Звездочки? — Телла, мне показалось, тоже балансировал на грани... что ж, наверное, и у трилов нервы не стальные.
— Так же, как обычно сражаюсь, — фыркнула я. — Внимательно глядя во все стороны сразу. И если кто-нибудь из них случайно позабудет, что я на его стороне, пусть пеняет на себя. Получит той же
