заводом НИИ «ТРАНСМАШ», в Горелово. Там танки ремонтировались и по нашим данным на складе есть четыре свеженькие машины. Так что — одна из них, по любому заведётся.
— И всё? — удивился Тёма
— И всё. — улыбнулся Терешков, — А ты думал, мы вас Берлин штурмовать отправим?
— Подожди, товарищ полковник, — перебил их милую беседу Китяж, — А что это ты мне там про марсиан на «Московской» рассказывал?
— А вот это, мы с тобой обсудим с глазу на глаз, — Терешков резко изменился в лице, — Задача на «Московской» — допуск «А» по форме «Раз». И тут уж — Извини, Китяж. Но я при твоих бойцах не намерен обсуждать вопросы этой операции.
Новиков и Артём удивлённо пожали плечами.
— Мы пойдём, попаримся, Кирилл, — Андрей встал и махнул Тёме рукой, — а вы, пока и обсудите.
— Добро, — Кирилл был доволен сообразительностью своих парней. А ещё, ему не терпелось узнать, что же там такое случилось, на «Московской». Там ведь Женечка.
Парились Дон и Тёма долго. Минут двадцать они не вылезали из парилки. А когда, наконец, они снова вошли в предбанник, вид у Китяжа был более чем озабоченный. Кирилл читал что-то на мониторе лэптопа, который принёс Корзун. Сам старшина стоял в дверях бани, уже одетый. Увидев своих бойцов, Кирилл закрыл лэптоп и, протянув его Корзуну, сказал:
— Спасибо, Степаныч… обрадовал… — выражение лица его было крайне озадачено. И как решить эту задачу, он, пока не знал.
— Ну, — многозначительно посмотрел на него Терешков, — Берёшься?
— Можно подумать, у меня есть выбор?
— Ну, это я так, — улыбнулся полковник, — для проформы. Выбора у тебя, действительно — нет. И помни. Объект нужен нам живым. И место его обитания — тоже, невредимым.
Кирилл прокручивал в уме варианты развития событий. Как ни крути, а в метро ему лезть придётся. По любому.
— Что ж, записывай, Степаныч. Мне нужны подробные 3D схемы и планы метростроя, включая все тупички и выходы на особо охраняемые объекты и объекты особой важности, — Китяж говорил быстро и чётко, — Дальше, коды доступа на эти объекты. Ещё, мне нужны удостоверения… лучше сделанные на шёлке, за подписью президента и министра обороны. «Несмывайки» — дающие полномочия на уровне полпреда. На каждого из моих бойцов.
— В принципе, всё, что ты назвал — есть. За исключением «Несмываек».
— Это — принципиально, — отрезал Китяж, — Если сейчас отправить запрос, к утру они будут уже здесь. Так что, поторопитесь.
— Если, это всё, то я ушёл, — старшина посмотрел на Терешкова и тот кивнул. Корзун тут же исчез за дверью, а полковник, с улыбкой глянул на Китяжа.
— А на кой тебе такие ксивы?
— Чтоб лишних вопросов не задавали, — глядя в пол ответил Кирилл, — детали обсудим завтра. Если всё будет готово к утру — выдвигаемся в восемнадцать, ноль, ноль. Грузимся на БТР и к восемнадцати, тридцати выдвигаемся. Да, Василий Васильевич, — Тяжин поднял глаза, — попытайтесь найти последние, самые свежие фотографии Южного.
Кирилл встал и пошёл тереться мочалкой…
«После бани — порты продай, но выпей!» — говорил великий русский полководец, генералиссимус Александр Васильевич Суворов. Одев чистейшее «казённое» бельё и СпНовскую, оливковую форму без знаков различия, Кирилл выпил запотевшую стопочку водки, закусил огурчиком и, взяв шапку и автомат, вышел на улицу. В десять часов было уже темно, а всё — тучи. Низкие, плотные. Тяжин не мог поверить в то, что на улице август. Скорее — конец ноября. В Покровке остались деревья. Хоть и голые, без листвы, но всё же, они хоть как-то украшали пейзаж. Не то, что в уничтоженном Павловске.
Выйдя на центральную улицу, он пошёл в сторону Гатчины. Идти ему было не далеко. Всего два дома. Третьим, был дом Жениных родителей. Электричество в деревне было уже как два дня. Кирилл стоял прямо на проезжей части и думал: «Зайти или нет». С одной стороны, он увидит Данилку, а с другой… с другой Данилка задаст ему вопрос: «Ты обещал вернуться с мамочкой. Где она?» Что он сможет ему ответить? Что мама ещё в метро, и он пока не ходил к ней? Нет. Кирилл привык держать слово. К нему он не пойдёт. Да и отец Жени, старый пограничник, по любому будет ломиться с ним. «Отставить, Тяжин!» — прогремело в голове.
В гостиной включился свет, и Кирилл увидел сына, который уселся с книжкой на диван. Тяжин моментально шарахнулся в темноту. «Не хватало ещё, чтобы он заметил. Всё Кирилл. Повидал сына. С ним всё в порядке. Давай, назад. К полковнику и парням. Денёк завтра будет напряжённый!» — он тенью скользнул вдоль дороги и вскоре, весь в снегу, оказался на крыльце импровизированного штаба. Там он отряхнулся и с силой дёрнул дверь на себя.
В большой комнате, скорее всего она раньше была гостиной, теперь стояло огромное количество приборов, компьютеров и прочей технической дребедени. Но вся эта техника не портила комнату, а скорее, наоборот — придавала ей какой-то футуристичности. И даже то, что техники было много, всё равно оставляло в ней очень много места. Именно этим и воспользовался Терешков и Корзун. Они поставили посередине зала огромный стол, который накрыли по всем правилам военного разведчика. А правило было простое: «ешь всё, что видишь!». И это, вовсе не значало, что разведчики решили провести мастер-класс по употреблению в пищу дождевых червей или улиток с лягушками. Нет. На столе была печёная в камине картошка, кура, обмазанная глиной и запечённая там же, молочный поросёнок, изжаренный на вертеле всё в том же камине, а также огромное количество овощей и зелени.
— Ну, картошку и овощи, я ещё понимаю, — удивился Китяж, — но откуда, скажите мне на милость вы взяли поросёнка и курицу???
— Да так, — хитро улыбаясь, пожал плечами Терешков, — приблудные…
— Знаю я ваши «приблудные», — хохотнул Тяжин, — это вы — приблудные.
— Хватит тебе, майор, — грозно сказал ему полковник, который и занимался сервировкой стола, — полдеревни пустые. Народ разбежался, всю скотину побросав. Он же подохнет без еды. И потом, вы у нас в гостях. Мы вас угощаем, а вы нос воротите. Не нравится — не ешь.
— Виноват, товарищ полковник, — Тяжин на показуху вытянулся в струнку и Терешков сразу же сменил гнев на милость.
— Конечно, виноват, — усмехнулся полковник, расставляя гранёные стаканы, — Виноват, что к сыну попёрся.
— Да я, только одним глазком, — Тяжин и не думал оправдываться. Он сделал это просто так, чтобы поддержать разговор.
— Слава богу, не додумался сунуться к ним, — одобрительно кивнул Терешков, — а то потом отлавливай на завале Даньку твоего. Два раза уже пытался пролезть. Благо, на завале его уже все в лицо знают. Так он вчера утром попытался вплавь пробраться. Трубку и маску где-то нашёл и по Славянке пройти попытался. В такой-то холод! Весь в тебя, — усмехнулся полковник, — отчаянный пацан. Ох, отчаянный!
— Тем более, надо было зайти. И задницу ему надрать, — тут уже Китяж стал суровым, — Вот этим вот ремнём.
— Кстати, о ремне, — полковник с любопытством рассматривал пряжку, — Ты где такой надыбал?
— Места знать надо, Василь Василич, — многозначительно поджал губы Тяжин.
— Да ладно. Что за кожа? И сплав непонятный. Ты пока мылся, я так… краем глаза оценил. И ремешок, и пушку твою. Откуда ствол такой?
— Всё равно, не поверишь, Василич, — усмехнулся Тяжин и сел за стол, — слыхал басню, про ворону и лисицу?
— Конечно, — недоумевая, пожал плечами полковник, — И что???
— Так вот, там вороне, кусочек сыра послал Бог.
