— Я одного не понимаю: почему солдаты не могут вмешаться без посторонней помощи? Это же абсурд.
— Они вмешиваются только с разрешения Цезарей. Юпитер солдатам доверяет еще меньше, чем детям. Солдаты наделены такой энергией, что ей невероятно сложно управлять. Именно поэтому он отпускает их иногда на континент, где они дают волю своим инстинктам. Иногда они выходят из повиновения и могут накинуться на кого угодно, на слуг, других солдат, даже покалечить самих себя. Юпитер никогда не оставляет детей без защиты на милость этих животных.
— Так он же сам их создает, этих скотов, если я правильно понимаю.
— Да. Но когда он чувствует, что назревает кризис, он начинает добавлять им в еду разные лекарства.
— То есть мы в безопасности?
— Почти. Вы должны избавиться как можно быстрее от Цезарей и их сообщников. Иначе им удастся открыть проход или убедить сделать это кого-нибудь из сомневающихся.
— Как это сделать?
— Заприте их в холодильнике, а я переправлю их на ту сторону.
— Еще я хотел узнать, где хранится оружие. Оно может нам понадобиться для противостояния монстрам.
Я чувствую, что он колеблется:
— Обещай мне, что вы воспользуетесь им только против них.
— Обещаю.
— Я укажу тебе один склад, только один. Комната 203. Это шкаф. Тайник откроется, если закрыться внутри, не включая свет. Через несколько секунд ты увидишь в глубине перегородку, которая поднимется сама, и тогда зажжется свет. Будь внимателен, не ошибись с дверью. 204 может оказаться смертельной ловушкой.
— Я понял.
— Мне пора, Мето. Надеюсь, все пройдет хорошо и мы когда-нибудь снова увидимся.
— Я тоже. Спасибо, друг. Можно задать последний вопрос?
— Давай быстрее. А то меня хватятся.
— Где Юпитер?
— Ты не можешь требовать от меня предать члена моей семьи, даже если он поступает плохо. Нельзя, Мето, — говорит он.
Он поднимается и уходит. Я хочу окликнуть его и извиниться за последний вопрос, но он уже далеко. Я слышу, как он обращается к Нумерию:
— Ну что, видишь? Злой Ромул не съел Мето.
Несколько минут спустя я докладываю остальным бунтовщикам все, что узнал.
Выслушав меня, слово берет Мамерк:
— Вот оно, решение нашей проблемы! Мы выкинем отсюда Цезарей и их шпионов, которые насмехаются над нами и угрожают.
— Хорошая идея! — подхватывает Марк с воодушевлением. — В любом случае, нам больше не придется их сторожить.
— Тихо, тихо! — вмешивается Нумерий. — Я абсолютно не доверяю этому чокнутому Ромулу. Я убежден, что он готовит нам западню. Мы откроем холодильник, а они кинутся на нас и устроят резню.
После этих слов в комнате воцаряется полнейшая тишина.
— Кроме того, я уверен, что его подсказки для поиска оружия обманчивы, — продолжает Нумерий. — Вдруг, пытаясь отыскать ружья, мы на самом деле откроем им проход?
Никто не решается возразить. Клавдий смотрит на меня:
— Что ты об этом думаешь, Мето?
— Я? Я ему верю. Иначе я бы к нему не обращался. Еще я думаю, что он подвергал себя опасности, придя ко мне. И для того, чтобы доказать свою правоту, я готов рискнуть в одиночку. Я войду в комнату 203, и вы закроете за мной дверь на ключ. Если я найду оружие, вы отопрете меня. Если я обнаружу солдат, вы не будете открывать дверь.
— Я согласен, если ты уверен, что хочешь этого, — заявляет Клавдий.
— Я тоже, — говорит Нумерий.
— А я нет, — подает голос Марк. — Только если я иду с тобой.
— И я тоже. С одной из моих остро наточенных вилок, — добавляет Октавий.
Мы отправляемся к двери под номером 203. За нами следуют почти все бунтовщики. Все серьезны и напряжены до предела. Марк, Октавий и я входим в маленькую комнатку с зажженной свечой. Я еле сдерживаюсь, чтобы не дрожать. Ключ с хрустом проворачивается у нас за спиной. Мы взаперти. Я затаиваю дыхание. Марк закрывает глаза. Немного погодя мы слышим, как начинают крутиться колесики, и перегородка ползет вверх. Когда она поднимается сантиметров на тридцать, я вижу первую полку с квадратными коробками. Это патроны. Три больших ящика, наполненных кинжалами, топорами и пистолетами, стоят на второй полке. И наконец, еще выше в деревянных футлярах лежат шесть ружей. Про них рассказывалось в учебниках. С их помощью убивают диких свиней. Я беру одно из ружей и стучу прикладом в дверь: три коротких удара, пауза, и снова стучу. Это код. Дверь открывается. Мы выходим под всеобщие возгласы ликования.
За ужином, как и во времена Цезарей, царит полнейшая тишина. Зато вечерние посиделки проходят оживленно. Хотя я замечаю, что слово берут в основном одни и те же. Некоторые говорят, что им скучно без спорта. Много вопросов о пропитании: большинство опасается, что еды не хватит надолго. Некоторые дети молча сидят по углам и ни во что не вмешиваются. Как если бы интерес к происходящему означал с их стороны согласие с бунтовщиками.
Основной костяк заговорщиков, так называемые «сепаратисты», получившие это прозвище с легкой руки Кезона, собираются в спортивном зале. Первый важный вопрос — охрана врагов. Тит и Октавий вызываются добровольцами. Желая отблагодарить Октавия за помощь в поиске тайника с оружием, я решаю к ним присоединиться. Марк делает то же самое. Нумерий говорит, что Синие напились обычной воды со снотворным, чтобы спокойно спать ночью. Тит спрашивает, можно ли взять с собой оружие, чтобы припугнуть, в случае чего, Цезарей и их прихлебателей. Клавдий не возражает, но просит:
— Если возникнут проблемы, обязательно нас разбудите.
— Обещаем, — уверяет Октавий.
Мы идем в учебный класс, в котором находятся наши пленники. Они сидят на полу, прикованные по трое к батареям. Предатели ухмыляются, что кажется мне подозрительным. Они что-то задумали? Цезари сохраняют высокомерный вид, несмотря на свое жалкое положение. Они обращаются к нам уверенным и спокойным тоном:
— Добрый вечер, дети, — начинает Цезарь 3.
— Вы знаете, что совершили очень плохой поступок? — продолжает Цезарь 1. — Вы не…
— Заткнись! — рявкает Тит. — Мы не болтать сюда пришли. И знайте, что нам больше нечего терять, так что я не задумываясь раздроблю вам черепушки в случае провокации. Ясно? Смотрите, что мы нашли, пока искали половые тряпки.
Несколько часов проходят в относительном спокойствии. Мы обмениваемся короткими репликами. Я предлагаю охранять пленников по очереди, чтобы каждый мог хоть чуточку вздремнуть. Нам с Марком выпадает спать первую половину ночи.
Даже без лекарств я засыпаю за несколько минут.
Внезапно меня будят чьи-то сдавленные стоны. Я не сразу понимаю, что происходит. Один из Цезарей лежит на полу. У него окровавлена голова. Октавий плачет. Тит целит ружьем в висок Крассу, который тоже плачет. Марк просыпается вслед за мной. Октавий, кажется, в отчаянии. Он чуть слышно шепчет себе под
