нежностью.
— Она такая крошечная. И такая красивая. — Маленький бутончик рта, черные как смоль ресницы… и маленькие, пальчики такой совершенной формы, что каждый из них казался произведением искусства.
Родни кивнул.
— Мне кажется, она немного похожа на тебя.
Селест вспомнила о той неделе, когда она думала, что беременна. Она положила руку на голову спящего ребенка и подумала, что, когда придет время, у нее тоже будет такая же крошка.
— Мы назовем ее Тайген, — сказала Сьюзен. — Маленькая принцесса.
— Каждая девочка заслуживает быть принцессой, — прозвучал за спиной Селест голос Бена. — Мои поздравления.
Селест обернулась и задержала взгляд на лице Бена — на его искренней улыбке, маленькой морщинке, обозначившейся между дугами бровей. Перехватив ее взгляд, Бен взял ее руки и по очереди поцеловал их.
— Хочешь подержать? — Голос отца вернул Селест к действительности. Кивнув, она устроилась на стуле. Родни осторожно положил ей на колени ребенка.
Волна восторга захлестнула Селест. Ребенок был таким теплым, таким настоящим и почему-то тяжелее, чем она ожидала.
— Я думала, она будет легче.
— Как твои куклы, которых ты таскала по всему дому?
Она посмотрела на отца.
— Ты помнишь?
— Ты была просто помешана на них. На каждое Рождество, на каждый день рождения просила купить тебе новую куклу. Мы с твоей мамой шутили, что когда-нибудь у тебя будет дюжина детей.
Сьюзен улыбнулась.
— У нее еще есть для этого время.
Двенадцать детей! Селест покачала головой. Родители, конечно, преувеличивали, но от парочки крошек она бы точно не отказалась. Когда-нибудь она подарит своему отцу внуков.
Она поняла, что ей больше не нужно бороться за свое место в его жизни. Его любви должно хватить на всех. Ей просто захотелось стать частью его мира.
— Можем ли мы рассчитывать на твою помощь, дорогая? — спросил Родни, словно прочитав ее мысли.
Тайген зевнула, и Селест окончательно растаяла.
— В любое время, как только понадоблюсь.
Селест была рада, что помирилась с отцом. Ее сердце переполняла нежность к ее новой семье. Возможно ли подобное семейное счастье для нее самой? Стоит ли дать Бену еще один шанс?
Она подняла глаза от безмятежного личика ребенка и растерянно огляделась по сторонам.
— Где Бен?
Родни посмотрел туда, где минуту назад стоял Бентон.
— Наверное, вышел подышать свежим воздухом.
Не сказав ни слова?
У нее была другая версия. Увидев, что все здесь идет как надо — включая и ее отношения с ребенком, отцом и Сьюзен, — Бен тихо ушел, так и не дождавшись окончательного ответа на свое предложение.
Нужно во что бы то ни стало найти его.
Она выдохнула:
— Отец, можешь подержать Тайген?
— Конечно.
— Извините, но я должна уйти.
— Уйти куда?
Она была уже возле двери.
— Надеюсь, домой.
Пока Родни недоуменно смотрел на нее, на лице Сьюзен появилась понимающая улыбка.
Селест пересекла пустой холл и подошла к медсестре, проверяющей карты.
— Вы случайно не заметили здесь высокого красивого мужчину?
Медсестра улыбнулась.
— Таких всегда замечаешь. — Она кивнула в сторону лифтов. — Он спустился вниз.
Когда через несколько секунд Селест вышла наружу, в воздухе чувствовалась нехарактерная для сезона прохлада. Холодный ветер продувал насквозь ее блузку и юбку. Селест пожалела, что не взяла из машины жакет…
Ее взгляд упал на стоянку. «Мерседес» Бена выруливал на дорогу.
Она взмахнула рукой, но было поздно.
Он уехал. Впрочем, чего еще она могла ожидать? Бен сказал, что хочет жениться на ней, а она лишь рассмеялась ему в лицо. И тем не менее он сделал все, чтобы как можно быстрее доставить ее сюда. Так и не дождавшись ответа, он попрощался, поцеловав ей руку.
Может, оставить все как есть? Не совершит ли она ошибку, встретившись с ним еще раз?
С сотней вопросов, кружащих в ее голове, Селест повернулась к больничному входу. Но Сьюзен нужен отдых, а отцу наверняка хочется побыть наедине с крошкой Тайген — что вполне естественно.
Итак… куда же теперь?
Потирая замерзшие руки, она бесцельно пошла по тропинке. Тропинка вилась за домами, стоящими на краю поля, где оживленно шумела воскресная ярмарка. Медленно вращающееся чертово колесо, карусель с весело хохочущими детишками, ловкий клоун в широких полосатых штанах на одноколесном велосипеде…
Она брела по ярмарке, отмахнувшись от предложения сбить кегли и выиграть огромную куклу. У нее не было настроения заниматься подобной чепухой.
Ее глаза затуманились от слез.
Ей так не хватало Бена. Одиночество пронзило ее сердце. Что же делать?
— Зайди и узнай свою судьбу.
Селест обернулась. Смуглая цыганка в цветастом платье, согнув искривленный палец, подзывала ее к себе.
— Ты растеряна, — ее хриплый голос пробивался сквозь карнавальный шум, — но ты скоро найдешь свой путь.
Селест улыбнулась. Конечно, она выглядела потерянной, бродя вокруг с опущенной головой. Но в то же время…
Заметив прозрачный стеклянный шар — намного больше и гораздо более таинственный, чем тот, который они с Беном видели в лавке, — Селест подошла ближе.
— Что еще вы видите?
Глаза цыганки блеснули. Морщинистые руки сделали над шаром несколько взмахов.
— Я вижу тепло… потом холод и лед. — Ее взгляд был прикован к стеклянному шару. — Теперь я вижу, что тепло вернулось. Ты думаешь, что оно тебя обожжет, но не надо бояться нового и волнующего. — Ее черные глаза встретились с глазами Селест, и цыганка прошептала: — Послушай моего совета.
Селест поежилась от порыва ветра, разметавшего ее волосы. Она откинула их назад и повернулась лицом к ветру. Перед ней стоял Бен.
Он улыбался.
Селест чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Она быстро развернулась обратно. Цыганка поправила шелковую косынку, прежде чем достать из-под стола тряпку и протереть шар.
— Я могу еще погадать на кофейной гуще. В любом случае с тебя два пятьдесят, золотко.
Селест машинально достала кошелек и отсчитала нужную сумму. Чувствуя себя словно Алиса в Стране
