узкая, поросшая с обеих сторон деревьями, полевая дорога, а по ту сторону дороги стояли небольшой, крытый соломой крестьянский домик, сарай и пристройка. Огороженный садик занимал площадь между усадьбой и ольхой, ивой и пробивающимся через густой кустарник ручьем.
Ту Хокс опустился поближе к деревьям, его ноги чиркнули по кронам деревьев на опушке леса; потом он оказался на земле, сделал кувырок через голову и тотчас же снова вскочил на ноги, чтобы освободиться от строп. Деревья защищали место посадки от ветра; парашют быстро опал.
Ту Хокс расстегнул ремни и стал скатывать парашют в сверток. О'Брайен, который опустился неподалеку от него, делал то же самое. Когда все было готово, Ту Хокс подхватил парашют и рысью побежал к О'Брайену, который помахал ему рукой. О'Брайен возбужденно сказал ему:
— Ты видел этих солдат слева от нас?
Ту Хокс отрицательно покачал головой.
— Они идут в нашем направлении?
— Они находятся на одной из дорог, примыкающей к этой справа. Эта дорога должна быть главной, хотя она и не мощена. Они были так далеко, что я не мог рассмотреть подробности. Но они выглядели чертовски странно.
— Странно?
О'Брайен снял свой шлем и провел покрытыми веснушками сосискообразными пальцами по рыже- коричневым, слипшимся от пота волосам.
— Да. У них было много повозок, которые тянули волы. Но главе колонны находилась пара машин, но они выглядели не похожими на все те машины, которые я когда-либо видел. Это было что-то вроде броневиков; они напомнили мне картинки времен первой мировой войны.
— Сначала пойдем в лес и закопаем эти штуки, — произнес Ту Хокс. — У тебя была возможность захватить с собой н. з.?
Они направились к ближайшему краю леса. О'Брайен покачал головой.
— Я должен сказать спасибо, что нам еще удалось выбраться оттуда целыми и невредимыми. Удалось ли то же самое еще кому-нибудь из нашего экипажа?
— Я не думаю, — сказал Ту Хокс.
— Я не видел больше никого.
Он пробирался через густой подлесок. Руки его дрожали. Реакция, — сказал он самому себе. — Это вполне естественно; когда он успокоится, все это пройдет. Глупым было только то, что у них, возможно, больше не будет времени для отдыха. Вероятно, немцы или румыны уже выслали военные патрули, которые прочесывают местность. Возможно также, что окрестные крестьяне уже заметили снижающиеся парашюты и отправили сообщение об этом в ближайшее отделение жандармерии. Или позвонили туда.
Он опустился на колени и засыпал свой парашют землей и листвой, затолкав его в углубление между двух толстых корней одного из деревьев. Когда он поднялся, выражение его лица было задумчивым и озабоченным. Ему пришло в голову, что во время своего спуска он не видел ни одной телеграфной линии. А также не видел ни линии электропередач, ни прожекторных мачт: ничего подобного. Это было странно. Румыния была не особенно развитой страной, конечно, но бомбардировщик не мог удалиться более чем на десять километров от нефтеперегонных установок и индустриальной зоны Плоешти, когда немецкий истребитель подбил его. И эта внезапность, с которой появился немец, — в этом тоже было что-то странное; Ту Хокс мог поклясться, что тот свалился с неба.
После того, как они спрятали парашюты. Ту Хокс снял свою тяжелую форму пилота и тотчас же почувствовал себя лучше. О'Брайен уже снял свой мундир. Он вытер лоб и огляделся.
— Чертовски тихо, не правда ли? Но так будет недолго, — он посмотрел на Ту Хокса и указал на пистолет, который был засунут в кобуру у него под мышкой. — С этими штуками мы едва ли что сможем сделать. Сколько у тебя патронов?
— Пять в магазине и двадцать в кармане.
— Ну да, — произнес ирландец, — Лучше, чем ничего. Даже лучше наших ножей с выскакивающими лезвиями.
— Не намного лучше, — Ту Хокс достал из грудного кармана своей куртки карту, разложил ее на земле и стал обсуждать с О'Брайеном возможность бегства. Через полчаса, во время которых они сняли свои куртки и расстегнули шлемы, чтобы лучше переносить жару, они разработали три различных пути.
— Пойдем назад, к краю леса и будем оттуда наблюдать за дорогой, — предложил Ту Хокс. — А также за крестьянским домом. Если нам повезло, нас никто не заметит. Но если какой-нибудь крестьянин уведомил жандармерию, они скоро обыщут этот лес. Может быть, нам лучше исчезнуть отсюда, если снаружи все будет чисто.
Они густым кустарником проползли к краю поля и стали наблюдать за дорогой и крестьянским домом. Прошло полчаса. Они сражались с комарами и слепнями. Людей видно не было. Единственным звуком был тихий шум теплого ветра в кронах деревьев. Однажды где-то залаяла собака, в другой раз проревела корова.
Следующие полчаса прошли без всяких происшествий. О'Брайен тихо охал, перемещая свой вес и пытаясь устроиться поудобнее.
— Из тебя получится чертовски плохой охотник, — заметил Ту Хокс.
— Я не индеец, — сказал О'Брайен.
— Я всю свою жизнь не покидал большого города.
— Мы не в городе. Ты должен попытаться проявить терпение.
Он подождал еще пятнадцать минут, потом кивнул своему спутнику.
— Пойдем к дому. Он выглядит покинутым. Может быть, мы найдем там чего-нибудь поесть и сможем незамеченными пробраться в лес на другой стороне.
Он встал и по скошенному пшеничному полю направился к дому. О'Брайен хотел было побежать, но Ту Хокс остановил его.
— Медленнее, — сказал он. — Мы должны вести себя так, как будто имеем право находиться здесь. Если нас увидят издалека, они не обратят на нас внимания, а побежав, мы можем навлечь на себя подозрение.
Между полем и дорогой находилась заполненная водой канава. Они перепрыгнули ее и пошли вдоль дороги. Земля была твердой и не пыльной. Остатки нескольких луж свидетельствовали о том, что здесь недавно шел дождь. Поверхность дороги была испещрена глубокими колеями от колес, следами скота и коровьими лепешками на всех стадиях засыхания.
— Никаких лошадей, — сказал Ту Хокс самому себе.
О'Брайен спросил:
— Что?
На другой стороне дороги находились деревянные ворота двора. Ту Хокс подошел к ним и попытался их открыть как можно бесшумнее. Петли были вырезаны из дерева и при помощи клиньев связаны со створками ворот. Пара овец с жирными курдюками паслась во дворе. Они, испугавшись, подняли головы, но не издали ни звука. Ту Хокс услышал кудахтанье кур. Из стойла донеслось сопение какого-то крупного животного. Крестьянский дом был построен в форме буквы «Н». Впереди, по-видимому, находились жилые помещения — по крайней мере, два, как оценил Ту Хокс, — в то время, как заднюю часть дома занимали стойла. Внешние стены были сложены из рубленых бревен, пазы были замазаны глиной. Дом венчала крутая соломенная крыша.
На истертой деревянной двери дома кто-то неумело изобразил орла. Под ним был нарисован большой глаз и черное «X».
Ту Хокс поднял деревянную щеколду и нажал на дверь. Но он не успел проникнуть внутрь, потому что в это мгновение из-за угла дома вышла женщина. Она издала крик испуга и широко раскрытыми карими глазами уставилась на обоих мужчин. Она побледнела.
Ту Хокс улыбнулся ей и мобилизовал все свое знание румынского языка, который он изучал согласно инструкции. Это были, в основном, формулы обращения.
На лице у женщины появилось выражение смущения, она что-то произнесла на незнакомом языке и осторожно приблизилась на пару шагов. У нее было открытое добродушное лицо, черные блестящие волосы, смазанные маслом, и сильная, коренастая фигура. На шее у нее было ожерелье из красных и белых
