больших сражениях. Если бы не прокололся, стал бы адмиралом. С большим гонором, мог бы и научиться держать при себе свое мнение и лизать нужные задницы.
Линдхольм понимающе кивнул:
— Нам могло меньше повезти.
— Смеешься, что ли? — Корби с сомнением покрутил головой. — Знаю я эту породу. Честный, смелый — и вонючий герой с ног до головы, говорю тебе. Они тебя так или эдак угробят за свои тухлые идеалы.
— Приятно с тобой поговорить, — отметил Линдхольм. — Я присутствовал, когда ты выступил с обвинениями против Кровяных Контрабандистов в системах Обех, помнишь?
Корби пожал плечами:
— Пьяный был.
— Точно, не надо тебе было там связываться. Ближайший бар оттуда за несколько световых лет.
— Не напоминай. Мне еще надо подумать, как построить самогонный аппарат.
— Нам могли сдать карту и похуже, — сказал Линдхольм. — Местечко выглядит, конечно, кошмарно, но, по крайней мере, это не Грендел и не Шаб.
— Насколько нам известно, — безрадостно уточнил Корби.
— Хватит, Рас. — Линдхольм оглянулся на доктора Уильямса и понизил голос: — Об остальных что- нибудь знаешь? Я слышал, экстрасенса взяли, когда она сматывалась на планету к мятежникам, в Туманный Мир. Но насчет доктора я ничего не раскопал. И насчет разведчицы.
— Не смотри на меня, — сказал Корби. — Я ни разу не видел ни одного разведчика или разведчицы. В таком благородном обществе я обычно не путешествую. Экстрасенс — ничего особенного, насколько я понимаю. Просто не вовремя попала в ненужное место и поверила не тому, кому надо. Хотя для привидения и неплохо смотрится.
Линдхольм фыркнул:
— Рас, об этом забудь. У этого капитана не забалуешь. Понять не могу, как ты можешь сейчас думать о сексе.
Корби снова пожал плечами:
— Говорят, я всегда этим отличался.
— Ну а доктор? — вернулся к теме Линдхольм. — Он почему здесь?
— А-а, добрый доктор… Точно, загадочный человек.
— Хорошо. — Терпения у Линдхольма хватало. — Ты что-то слышал?
— Ничего конкретного. Болтали, что он вляпался в какой-то скандал с улучшением людей. Какие-то запрещенные пересадки, типа того.
Линдхольм негромко присвистнул:
— Если в этом дело, ему еще повезло, что жив. После восстания Хэйден с Империей этим не шути.
— Точно. Киборги-убийцы всех запугали. По моим сведениям, выбор у Уильямса был простой: добровольцем в Адские группы — или на запчасти в банк донорских органов.
— А я-то думал, нам повезло, что в команде есть врач, — меланхолично подытожил Линдхольм. — А все же могло быть и хуже. Он мог оказаться клонлегером.
— Ты замолкнешь наконец, «могло быть и хуже»! И так все плохо. Я мог оказаться в любой группе, а куда попал? Капитан Чистое Сердце, Сумасшедший Врач и Разведчица-Динамит. Не хочу даже думать, что она сделала, чтобы попасть сюда. Они такие же люди, как те, кого убивают.
— Она, по крайней мере, за нас, — сказал Линдхольм.
Корби пристально посмотрел на него:
— Разведчики ни за кого.
При погасших пультах рубка катера выглядела еще мрачнее. Единственная лампочка над головой только подчеркивала сумрак. Капитан Хантер и разведчица Кристел лежали в ремнях безопасности и видели совсем иную картину. Вживленные компьютеры сообщались с бортовыми, слух и зрение воспринимали записи с зондов, отсекавшие их от полутьмы рубки.
Хантер сосредоточился на открывшейся картинке. С прямым вводом, в шуме и ярости зондовых текстов очень легко было утратить связь с настоящим и его неизбежными условиями. Он упорно прокручивал пленку, задерживаясь лишь на том, что может позднее существенно повлиять на жизнь. Капитан чувствовал себя виноватым перед техникой, которой оставлял основной объем работы, но ему требовалось как можно быстрее получить общую оценку ситуации. Начальнику предстоит принять множество решений, и они уже начали выстраиваться в очередь. При случае Хантер просмотрит записи в реальном времени, оценит и взвесит каждую подробность, но сейчас нужна только информация о потенциальном противнике либо иной угрозе. Все остальное — потом. Кадры менялись перед глазами, и, по мере того как Волк-IV раскрывал свои тайны, капитан все больше мрачнел.
На севере вулканы выбрасывали в небо расплавленный огонь. Лава горела зловещим темно- красным цветом, а пепел лился сверху как дождь. Остывая, он занимал обширные площади, вокруг которых все было иссушено до предела. На такой старой планете, как Волк-IV, время вулканов должно было миновать столетиями раньше, но северная часть единственного континента курилась цепью кратеров, словно сигнальными огнями.
Штормы выворачивали наизнанку океанские просторы; среди гороподобных пенящихся волн вели нескончаемую битву за жизнь огромные твари. Точно определить их размеры с такого расстояния было трудно, даже сравнивая с высотой волн, но тяжеловесная грация движений указывала на чудовищную величину. Хантер боялся подумать, какой вес у них окажется на суше. Ясно, что в будущем путешествовать придется по земле и по воздуху, в море не продержится ни одно судно. Некоторые из этих созданий, рвущих друг друга на части, казалось, не уступают по размерам «Опустошению».
В середине континента теснились обширные лесные массивы — заметные скопления грязно-желтой растительности. Зонды не показывали деталей, но деревья всегда считались для колонистов доброй приметой. С деревом можно много чего сделать. Хантер первый раз улыбнулся, а запись пошла дальше, показывая огромные равнины на юге. Даже теперь капитан не позволил себе радоваться. Первое правило Адских групп: ничему не верить. В чуждом мире все может оказаться совсем не таким, каким видится. Допустим, издали она кажется обычной, заурядной травой, хотя и несколько отвратного цвета. Но на Скарабее такая высокая трава оказалась плотоядной. А на Локи травяной сок разъедал все, как концентрированная кислота, к тому же трава разрасталась по ночам со скоростью чумной эпидемии. На новой планете все нужно воспринимать как потенциальную опасность, пока исчерпывающими опытами не будет доказано обратное.
Когда включился новый зонд, картинка сменилась, и у Хантера замерло сердце. Он нажал на кнопку стоп-кадра, фиксируя эпизод, и сглотнул вдруг пересохшим горлом.
— Разведчица, — наконец сказал он через вживленный компьютер, — включитесь в седьмой зонд Мне попалось что-то интересное.
Экран показывал здания из камня, стекла и блестящего металла. Над асимметричными строениями поднимались зубчатые башенки. В окнах внушительных каменных монолитов отражались непонятные блики. Жемчужной полупрозрачностью светились невысокие купола. А в самом центре тянулся ввысь небоскреб, увенчанный шпилем из сияющей меди. И повсюду, легко зависая между тяжелыми формами и сооружениями, пенились пешеходные дорожки.
— Город, — приглушенным и благоговейным голосом произнес Хантер.
— Похоже на то, — ответила Кристел. — Грубо очерчивая, в диаметре четыре мили. И пока никаких признаков жизни.
— Я озадачил компьютеры, чтобы искали похожую цель.
— Они ничего не найдут. Мы уже почти в конце записи. Если бы были другие города вроде этого, мы давно бы их выявили.
— Переключитесь на экран, — приказал Хантер. — Мне нужен полный компьютерный анализ записей. До следующего распоряжения — это задача номер один.
