волосами, с мушками из крохотных кусочков бархата на щеках Их прически будут тщательно уложены декольте вызывающе открытыми, а разговоры легкими и непринужденными Вместе с ними появятся не менее обаятельные мужчины. Они тоже будут разодеты по последней моде На них будут шелковые или атласные бриджи, тонкие чулки, башмаки с серебряными пряжками и рубашки, отделанные кружевами Аманда лишь неделю назад вернулась от тетушки из Южной Каролины, и сегодняшний бал был для нее первым в летнем сезоне Вечер обещал быть великолепным.
Начали прибывать роскошные кареты с гербами знатных фамилий на дверцах Освещенные луной они катили по дубовой аллее. Первым приехал лорд Гастингс – старый друг ее отца. Даже в сумерках она узнала его карету, запряженную четверкей белых жеребцов с заплетенными гривами и хвостами.
Скоро соберутся все. И лорд Роберт Тарритон появится тоже.
При мысли о нем у Аманды, перехватило дыхание, и она, с трудом справилась с кружащим голову чувством. Да, лорд Тэрритон приедет.
Он найдет ее среди танцующих…
– Аманда! Аманда! Гости съезжаются! Немедленно ступай вниз.
Ее мечты рассеялись как дым от резкого окрика отца.
– Да, папа!
– Я иду вниз, гости уже собираются в зале. Аманда!
– Иду, папа! – снова крикнула она в ответ.
Его черствость больно кольнула ее, но Аманда, как обычно, загнала это чувство поглубже внутрь. Единственный ребенок, она ни в чем не испытывала недостатка, но отец никогда не проявлял к ней ни малейших нежных чувств. Иногда ей казалось, что он ненавидит ее за то, что своим рождением она убила собственную мать. Аманда не понимала причин такого отношения, но с годами сумела закалить свое сердце и старалась не обращать внимания на странное поведение отца. Рядом с ней всегда была Даниелла, любившая ее. Харрингтон, дворецкий и старший управляющий, был сдержан на людях, но дарил ее лаской наедине. По крайней мере ей было известно, что такое человеческая забота.
А теперь…
Теперь у нее есть Роберт. Лорд Роберт Тэрритон. И она полагала, что сегодня вечером он намерен сделать ей предложение. Она его тоже любит.
Были в ее жизни и другие мужчины. По правде говоря, с грустной улыбкой призналась себе Аманда, их было немало. Она получила прекрасное воспитание, одевалась со вкусом и была дочерью своего знатного отца. Десятки молодых людей из самых богатых семей называли себя ее поклонниками, она смеялась и флиртовала с ними, никому не отдавая предпочтения; Отец же, несмотря на вею свою холодность, никогда не принуждал ее к замужеству; Даже когда Джон Мюррей, лорд Данмор, королевский губернатор колонии, шутливо заметил, что она уже в том возрасте, когда можно устраивать ее судьбу, отец ответил, что в этих вопросах Аманда сама себе хозяйка, да к тому же ей еще не исполнилось полных восемнадцать, так что время терпит.
Она действительно была самостоятельной и наслаждалась жизнью. До того как покинуть колонии, чтобы учиться в Лондоне, Аманда каталась верхом с сэром Генри Хершаллом, пила лимонад со льдом на балконных качелях с Джоном, младшим сыном графа Латимерского, и играла в гольф с командиром отряда шотландских горных стрелков, лордом Ньюбери. Даже Роберта она третировала нещадно, пока, возвратившись домой в ноябре прошлого года, вдруг не поняла, что влюблена в него самым чудесным образом.
– Аманда!
– Иду, папа!
Может быть, Роберт уже появился? Войдя в зал, Аманда с улыбкой оглядела гостей. Внезапно ей показалось, что ее мечта вот-вот сбудется, и она перевела взгляд на входную дверь. Как раз в этот момент в; нее входил какой-то мужчина. Он протянул Харрингтону перчатки и шляпу и, улыбнувшись, что-то сказал.
Вдруг он поднял глаза, словно почувствовав ее присутствие. Их взгляды встретились.
Так, как она и мечтала…
Только это был не лорд Роберт Тэрритон.
Это был ее кошмар – лорд Камерон.
Замерев в дверях, Эрик Камерон глядел на девушку, хозяйку бала, завороженный и восхищенный ее красотой. Ее изумрудные глаза сверкали тем же негодованием, с каким она обрушилась на него как-то много лет назад. Он почти посочувствовал лорду Тэрритону, если тот еще не успел объясниться с ней. Сам губернатор сказал Эрику, что Тэрритон если и не испытывал особого восторга от перспективы обладать молодой герцогиней Оуэнфилдской, однако заполучить ее титул и богатства! Явно горел нетерпением: Глядя на Аманду, Эрик понял, что она еще ничего не знает. Она нарядилась, чтобы, поразить возлюбленного, но ее взволнованные глаза были гораздо более привлекательны, нежели любой бархат и кружева. Она, конечно, сознает свое женское очарование, но, наверное, не представляет, насколько хороша сейчас, вот так стоя на ступенях лестницы, насколько изящен жест руки, взметнувшейся от перил к горлу. Ее нельзя было напевать высокой, но хрупкость и необычайная стройность ее фигуры создавали иллюзию, что Аманда выше, чем есть на самом деле. Длинная точеная шея и высокая округлая грудь, соблазнительно видневшаяся из расшитого корсажа платья, дополняли пленительный облик.
Но самыми чудесными были ее волосы. Они то оранжево пламенели, то струились темно-каштановой волной, обрамляя каскадом локонов и завитков прекрасное лицо цвета слоновой кости. Над одним ухом их прихватывала золотая заколка, а с другой стороны они свободно спадали.
Эрик Камерон отвесил Аманде низкий поклон. Судя по тому, что она едва ответила на его приветствие, ее возмущение после той ночи в Бостоне еще не улеглось. У него не было тогда особенного выбора, но она вряд ли когда-нибудь поймет или простит его. Слегка изогнув тонкие брови, Аманда подобрала юбки и поспешила вниз по лестнице.
Как радушная хозяйка, она приветствовала гостей: подставляла щеку для поцелуя близким друзьям, царственно протягивала руку тем, кого знала хуже, – вокруг нее сразу образовалась толпа желающих выразить ей свое почтение.
– Ба! Мэнди! Мэнди, дорогая! Ты просто потрясающе выглядишь! – налетела на нее какая-то дама. , Присмотревшись, Эрик разглядел леди Женевьеву Норман, одну из самых богатых наследниц в округе, обладательницу бесчисленных поместий в Англии. Она была по-своему красива, но всегда казалась Эрику не более чем забавной, и он старался держать ее на расстоянии.
Женевьева была продувной бестией, обожала скандалы и любила дразнить своим богатством многочисленных поклонников.
– Лорд Камерон! – послышался трубный голос, и перед Эриком вырос сам хозяин бала, лорд Найджел Стирлинг, протягивающий руку.
Эрик вдруг вспомнил, что ему говорила об этом человеке Энн-Мари.
Но пока по Аманде не видно было, чтобы она испытывала какие-либо притеснения. – Эрик, друг мой, мне не терпится поговорить с вами.
До меня дошли весьма пугающие слухи.
Эрик пожал протянутую руку и улыбнулся:
– Слухи? Как таинственно! Интересно будет послушать, что обо мне говорят.
– Пойдемте выпьем бренди у меня в кабинете. Хочу побеседовать с вами наедине, – предложил Стирлинг.
Эрик пожал плечами и улыбнулся, окинув изучающим взглядом хозяина дома. То был приземистый мужчина с тяжелой челюстью и маленькими карими глазками. Эрик недоумевал, как у такого типа могла родиться столь красивая дочь. Да и характер лорда Стирлинга не отличался привлекательностью. Напористый, грубоватый, неуживчивый, сварливый, он к тому же чрезмерно чванился своей знатностью.
Но поскольку сегодня он был хозяином вечера, а Эрик был его гостем, то даже несмотря на то что они постоянно пикировались в губернаторском совете, правила хорошего Тона требовали уделить ему внимание.
– Как пожелаете, Найджел. Но предупреждаю, это ничего не изменит.
– Пойдемте, я все же попытаюсь.
Они двинулись через зал. По пути Эрик кивал друзьям и знакомым, раскланивался с дамами. За спиной у него зашептались, и его улыбка стала еще шире. Что за благородное общество! Он уже стал в нем паршивой овцой.
– Дорогая! Вот ты где. Ты знакома с лордом Камероном? Ах да… вы же встречались, правда, много лет назад. Аманда несколько лет провела в школе для девушек в Англии, а по возвращении гостила у родных в Южной Каролине. Вы помните мою дочь, лорд Камерон?
– Мы виделись недавно, Найджел. У Томаса Мабри в Бостоне.
– Да? Так вы тоже были на том балу у Мабри?, – ; Да, папа, лорд Камерон был там.
Эрик взял руку девушки и, низко склонившись, слегка коснулся губами тыльной стороны ладони. Он ощутил, как бьется пульс на ее запястье. Подняв голову; он заглянул в ее горящие глаза и слегка провел большим пальцем по тонкой голубой жилке, бьющейся под фарфоровой белизны кожей.
– Я навсегда запомню тот вечер, – вежливо произнес он.
Ее глаза слегка расширились. Она почти вырвала свою руку из его пальцев, но ответила спокойно и с достоинством:
– Лорд Камерон, приятно увидеться с вами снова.
Он подумал, что ей не так уж и приятно видеть его, и опечалился и развеселился одновременно. Вблизи она выглядела еще прелестнее.
Ее красоту подчеркивала брызжущая жизненная энергия, создающая живой и теплый золотистый ореол вокруг. Он понял, что вызывает у нее только отрицательные эмоции.
– Миледи, – откланялся он. Теперь страсти накалены до предела. Он следует своему курсу, и, естественно, это вызывает у многих негодование.
– Оставь один танец для лорда Камерона, – велел отец Аманде. – Пойдемте, Эрик, прошу, а то я так и не смогу переговорить с, вами.
Эрик Камерон еще раз поклонился Аманде и проследовал за Стирлингом в его кабинет.
Камерон! Аманда вся кипела, глядя, как его спина исчезает за дверьми отцовского кабинета. Камерон! Он явился, чтобы поиздеваться над ней! В эту
