улыбнулся:
— А тогда он будет есть траков.
— Хорошо, — устало согласился Калин. — Но я оставляю его у себя только потому, что он очень опасен и его нельзя бросать без присмотра…
— Спасибо, — кивнул Джек. — Мне нужно еще кое-что уладить. Я вернусь позже. Кстати, мне хотелось бы знать, кем я буду представлен на собственных похоронах— телохранителем или священником?
— Хорошо, — сказал Калин еще раз.
Джек мгновенно исчез. Его Святейшество прислушался к звукам, доносящимся из-за дверей, но так и не понял, как Шторм покинул здание. Старик сел на кушетку и подумал, что все-таки это плохо. Ведь если в его комнату может беспрепятственно проникнуть Джек, рано или поздно кому-нибудь еще вздумается сделать то же самое. Он посмотрел на осколки разбитой чашки, потом сложил ладони лодочкой и встряхнул звенящий фарфор. Звон стих. Священник раскрыл ладони и улыбнулся. В руках у него светилась абсолютно целая фарфоровая чашка. “Если бы воскрешение Джека было таким же простым!” — мрачно подумал он.
Глава 2
— На собственных похоронахты будешь представлен как священник, — устало сказал Калин. — Определенная часть наших сект придерживается монашеских убеждений. Лучше всего будет, если ты пойдешь в черной сутане с капюшоном. Хотя… ничего подходящего для твоего роста в данный момент у меня нет… — старик внимательно посмотрел на Джека. — Мы поставим тебя рядом с Джонатаном. Думаю, что Динаро не будет против. Хотя… Хотя это чистое безумие — брать тебя с собой.
— Но ты это сделаешь, Калин.
— Конечно. Мы ведь уже договорились. — Калин замолчал и сел в кресло. Он задумчиво потер синие костяшки старческой руки и сказал: — Сейчас меня беспокоит Элибер.
— Она знает, что я здесь.
— Ты ей об этом сказал?
— Нет. Во всяком случае не напрямую. Но все равно — мы оба об этом знаем. А почему ты не хочешь, чтобы Элибер хоть что-то знала обо мне?
Калии вздохнул и попытался что-то сказать, но Джек перебил его:
— Есть какие-то проблемы? Священник тихо ответил:
— У всех людей есть проблемы, Джек. Конечно, если присмотреться повнимательней. Такие враги, как Пепис и Баластер, требуют гораздо большей осмотрительности, чем тебе кажется.
Джек уселся поудобнее. Он хотел было откинуться на спинку кресла и положить ноги на стол, но потом передумал и наклонился вперед:
— Нет, Калин. Я очень хорошо отдаю себе отчет в том, что такое наш император. В противном случае я не зашел бы так далеко.
— Я имел в виду…
Джек примиряюще махнул рукой:
— Знаю-знаю. Но учти, Калин. Траки проникли повсюду. Пепис — конченый человек. Конченый, если против него повернут траки. Конченый, если Зеленые Рубашки наложат на него свои руки. Конченый, если я раскрою карты и разоблачу его как предателя… Извини меня, Калин…
— Тебе не за что извиняться…
— Я забыл, что Пепис был тебе другом.
— Это было давно, — старик погладил висок и опустил руку.
— Но ведь ты и сейчас не удивляешься тому, что сотворил Пепис.
— Конечно, нет. Ведь он император. А я не встречал ни императоров, ни президентов, которые достигли своего поста, не перешагнув при этом через гору трупов. Ты слишком наивен, Джек, если думаешь иначе.
— А как же существовал ты? Калин смущенно улыбнулся:
— К сожалению, и у моих ног ты найдешь несколько жертв…
Джек наклонил голову:
— Ну что ж… Когда я смогу получить свои одеяния?
— Не волнуйся. Джонатан скоро принесет их. К тому же, у нас в запасе несколько часов. А Динаро… На твои похороныДинаро выйдет в полной экипировке… Кстати, он просил передать тебе, что не будет использовать устройство самоуничтожения. Правда… я не совсем понял, что он имел в виду…
Джек удивился, но постарался этого не показать.
— Если человек теряет сознание или умирает в бронекостюме и его пытаются вытащить, не отключив это устройство, происходит взрыв.
— Так что он тебе говорит? Он отказывается себя взрывать?
Джек кивнул:
— Да. Если он потеряет сознание, я смогу использовать его бронекостюм без лишних хлопот с разоружением.
Какое-то время они сидели молча. Затем Калин под столом дотронулся до руки Джека:
— Я хочу сказать тебе кое-что. Потом на это, может быть, и не будет времени. Когда мы покинем эти апартаменты, я не буду смотреть на тебя и не буду с тобой разговаривать. И пусть в это время Господь будет с тобой.
Джек улыбнулся, как двенадцатилетний мальчишка. Калин подумал, что, наверное, это и есть самая суть души Шторма.
— Я надеюсь, что он успеет за мной, — сказал Джек. — Потому что когда я завладею бронекостюмом, я побегу так быстро, как будто бы сам сатана гонится за мной!
Калин рассмеялся и добавил:
— А вот это Динаро оставил для тебя, — он вытащил из кармана брюк адресную дискету. — Здесь указаны все ограждения, о которых ты упоминал. Кстати, Динаро предлагает тебе посетить его как можно скорее, — он вздохнул. — Я такой же наивный, как и ты. Пепис знает об окружении Гиббона. Я чуть было не покончил с собой, когда связался с ним. А теперь… теперь они знают о моей слабости и беззастенчиво пользуются этим…
— Но это не твоя суть, — подумав, ответил Джек. — Ты миссионер и занимался поиском религиозных реликвий…
Калин нахмурился:
— Мы больше, чем вся эта мирская грязь, гораздо больше. И в этом ты прав. Такие мелочи не могут остановить поиск. Просто мне придется быть более осмотрительным в знакомствах. И ты… будь осторожен с Гиббоном, Джек. Ты ведь знаешь, с кем работает Динаро — этих фанатиков трудно контролировать. Кстати, Динаро отдал распоряжение, которое позволит этому торгашу заключить с тобой сделку. Так что ты выйдешь на Зеленых Рубашек. Найди Гиббона, наладь контакты, но при этом — поспеши.
— Хорошо. — Джек сжал в кулаке дискету. Тяжелые шаги Джонатана за дверью наполняли комнату пульсирующим маятникообразным звуком. Шторм улыбнулся: — Калин, Калин, спасибо тебе за все.
Калин встал. Джонатан позвонил в дверь.
— Только, — предупредил старик, заметно смутившись, — не критикуй мою
Вошел Джонатан. Услышав последнюю фразу Калина, он рассмеялся.
Его Святейшество нахмурился: дело было куда сложней. Предстоящая похоронная речь вызывала у него много дурных предчувствий.
