санатория, Лисянский интересуется у ее знакомой — кто ее подруга? Откуда она? Та сообщает об этом Дрягиной. И сомнения относительно личности предателя у бывшей партизанки окончательно развеялись.
— Далее не все прозрачно, — сказал Кирута. — Нам еще следует выяснить, как районная газета «Заря» с очерком «Дом в березках» попала на глаза Лисянскому. Газету кто-то переслал по почте, но кто? Думаю, что у Лисянского есть сообщник, который проживает здесь — в городе или в районе.
— Твои соображения не лишены оснований, — заметил Турков, — но не будем пока останавливаться на этом, продолжай дальше. Насколько я понял, мы вплотную подошли к убийству Дрягиной.
— Ознакомившись с очерком, Лисянский тотчас выезжает на Брянщину к своему сообщнику, от которого получает необходимые сведения о Дрягиной: где живет, с кем, часто ли отлучается из дома, кто ее навещает. Затем пробирается тайком в Старый Крупец, следит за Дрягиной и проникает в ее дом. Первым делом требует показать рукопись. Дрягина категорически отказывается выдать ему свой дневник, понимая, что он все равно не оставит ее в живых. Лисянский расправляется с ней и приступает к поискам тетради. Но бывшая разведчица, почувствовав опасность, успевает надежно спрятать ее. И тогда убийца поджигает дом, чтобы уничтожить все следы, и незаметно покидает село.
— Ну что же, все складывается в цельную картину. Надеюсь, то, что вы изложили, — не из области предположений, а достоверные данные, подтвержденные соответствующими документами? — уточнил прокурор.
— Да, доказательная база собрана практически в полном объеме, что даст возможность припереть Кентавра к стене.
— Что сообщает Езерский из Геленджика?
— Как и следовало ожидать, Лисянский отдыхал в санатории под другой фамилией. Адрес тоже указал чужой. Езерский выезжал по этому адресу в Ставропольский край. Там проживает заслуженный человек, который никогда не встречался с Лисянским.
— Ты упоминал о сообщнике Лисянского, и он наверняка есть. Это совершенно очевидно. Надо искать его где-то по близости. Через него выйдем на Кентавра, — уверенно сказал Турков.
— Пробовали, но пока безрезультатно, — признался Кирута.
— Основательно покопайтесь в истории с гибелью семьи Фомичевых. Найдите очевидцев, которые могут сообщить, кто, когда и где был расстрелян. Уточните, кто из селян видел Нину Фомичеву мертвой, где ее могила. Если возникнет необходимость — проведем эксгумацию ее трупа. Есть у меня серьезные сомнения относительно ее гибели…
Возвратившись из командировки, Езерский получил новое задание: насколько это возможно, восстановить картину гибели семьи Фомичевых. За помощью он обратился к Дарье Евсеевне Кирюшиной.
Старушка рассказала инспектору, что Максим Фомичев похоронен в братской могиле в Брянском лесу на месте гибели партизанского отряда «Мстители». Его родители, Корней и Марья Фомичевы, погибли при странных обстоятельствах: их нашли мертвыми после того, как немцы покинули село. До сих пор жители Старого Крупца считают, что фашисты расстреляли стариков за связь с партизанами. Кирюшина показала Езерскому могилу Марьи и Корнея. На поросшем бурьяном бугорке стоял покосившийся деревянный крест. Рядом находилась другая могила, тоже неухоженная. На ней стояла поржавевшая металлическая тумба с фотографией девушки. Фотография пожелтела от времени, но черты лица были достаточно четкими. Полненькая, с затаенной улыбкой и шикарной косой на груди, девушка выглядела счастливой.
— А здесь кто похоронен? — спросил Езерский.
— Это Нина. Она была настоящей красавицей. А вот как погибла — это загадка. Одни говорили, что ее труп нашли в овраге на берегу Десны, другие утверждали, что она покончила с собой, узнав о гибели мужа, брата и родителей…
— А кто ее похоронил?
— В этом и заключается загадка. С кем я ни беседовала, никто не мог сказать, что видел Нину мертвой, что присутствовал на похоронах… Вот и памятник кто-то поставил. А ведь у Фомичевых никого из родственников не осталось…
Езерский поблагодарил Дарью Евсеевну за ценную информацию и выехал в город, чтобы встретиться с Кирутой. Тот, выслушав инспектора, сказал:
— Поскольку очевидцев гибели Нины Фомичевой нет, надо брать санкцию у прокурора на эксгумацию трупа. Но сдается мне, что там нет никакого трупа…
Кирута оказался прав — небольшая могила оказалась пустой. Возник вопрос: кому и зачем понадобилась эта инсценировка гибели Фомичевой? Но Кирута уже знал ответ на этот вопрос. Он решил сделать объявление по местному радио: «Прокуратура района собирает сведения о бывших партизанах и лицах, оказывавших помощь лесным мстителям. Убедительно просим откликнуться тех, кто знает историю гибели семьи Фомичевых из Старого Крупца».
Несколько дней спустя в прокуратуру обратилась пожилая женщина, Ольга Ивановна Гончаренко, и сообщила, что хорошо знала семью Фомичевых. До замужества она дружила с Ниной, а потом их пути разошлись. Сразу после войны Ольга Ивановна пыталась разыскать подругу, но ей сказали, что вся семья Фомичевых погибла от рук фашистов. А в прошлом году Ольга Ивановна решила навестить сестру в городе Рославле и на улице встретила женщину, очень похожую на Нину Фомичеву. Она окликнула ее, но та не отозвалась. Ольга Ивановна навела справки и узнала, что эту женщину зовут Наталья Калинкина. Она глубоко верующая, живет одна, ведет замкнутый образ жизни. Родители ее умерли, а муж погиб, сражаясь в партизанском отряде…
Оперативная группа выехала в Рославль. Кирута захватил с собой копию фотографии Нины Фомичевой с памятника на ее могиле.
— Как вас зовут? — спросил следователь, едва женщина открыла дверь.
— Наталья Прохоровна Калинкина, — ответила женщина с невозмутимым видом.
— Нет, вы Нина Корнеевна Фомичева. Вот ваша фотография. Мы вынуждены арестовать вас за соучастие в убийстве Клавдии Федоровны Дрягиной из Старого Крупца.
Губы ее дрогнули, рот перекосился. В глазах вспыхнул злой огонек.
— Добрались все же… Я никого не убивала. Дайте спокойно дожить старость больному человеку…
— Клавдия Федоровна Дрягина тоже хотела дожить спокойно, но вы с Артемом Каминским, а точнее, Альбертом Лисянским, жестоко расправились с ней, — оборвал ее Кирута.
— Она свою вину на моего мужа пыталась свалить, — крикнула Фомичева.
— Ваш муж военный преступник. Он выдал немцам партизанский отряд, в котором находился ваш брат. И лично расстрелял ваших родителей…
— Нет, это неправда! — еще громче закричала она и вдруг пошатнулась и стала падать.
Ее подхватили под руки, уложили на диван. Фомичева задыхалась. Спазмы горла душили ее.
— Где скрывается Лисянский? — попытался выяснить следователь, понимая, что она умирает.
Но Фомичева ничего не успела ответить.
При обыске в доме Фомичевой обнаружили связку писем. Экспертиза установила, что они были написаны Альбертом Лисянским. Последнее письмо было без обратного адреса, но Кирута знал, где и под каким именем скрывается военный преступник.
Лисянского арестовали сотрудники КГБ, и вскоре он предстал перед судом. Военный трибунал приговорил предателя к высшей мере наказания. Так была поставлена точка в деле призрака барской усадьбы.
