обещала, принесла торт, слава богу, не жирный сливочный, а легкий йогуртовый.
– Дура ты, Скороходова, дура… – вздохнула Ариша вместо приветствия, обводя взглядом когда-то розовые, а сейчас уже порядком выцветшие «моющиеся» обои в кубик.
«Дура, какая же ты дура! – причитала подруга в свой первый визит, рассматривая сто лет не беленный, весь в бурых пятнах потолок моего нового жилища, и брезгливо морщилась от отвратительного запаха. – Как ты могла позволить Константину так вытереть о тебя ноги?»
Развод закончился-таки разменом «трешки». Бывший муж переехал со своей пассией в двухкомнатную отремонтированную квартиру в хорошем районе, мне же досталась «однушка», напоминающая каморку папы Карло, в хрущевке на загазованной Щелковской. К счастью, пятиэтажка, в которой я поселилась, находилась не на первой линии, а пряталась в глубине зеленых дворов, поэтому воздух оказался относительно чистым – если сравнивать его с тем, которым дышали жители домов, расположенных вдоль дороги. Квартира, в которой до меня проживала какая-то старушка, не видела ремонта как минимум лет двадцать. Обои выцвели и кое-где протерлись до дыр, сантехника проржавела, жир безнадежно въелся в кухонную мебель. Наследник старушки после ее смерти выставил квартиру на продажу в том виде, в каком она ему и досталась.
«Да это ты должна была въехать в «двушку» с евроремонтом, а он со своей кралей – в этот сарай!» – кричала в тот визит подруга.
«Арина, главное, у меня есть квартира. А могло бы и не быть», – ответила я ей тогда.
– Ты пришла критиковать мое скромное жилище и в очередной раз указывать на ошибки? – хмуро осведомилась я сейчас, складывая на груди руки и наблюдая за тем, как подруга, вдоволь налюбовавшись на рыжие разводы на потолке, принялась расстегивать ремешки новых босоножек.
– Нет. Но все же не понимаю, как ты могла…
– Старая песня, смени пластинку, Арин, – поморщилась я.
– Старая, не старая, но мне не нравится эта квартира, – заявила подруга. – Не нравится и в смысле энергетики. Почистить бы ее.
Арина немного увлекалась эзотерикой: раскладывала карты Таро, читала тематические форумы, верила в сглаз и порчу и как-то ходила к женщине, умеющей предсказывать будущее. Я же всегда скептически относилась к подобным вещам, хоть подруга периодически и старалась склонить меня к своему увлечению. Сейчас вот она вбила в голову, что квартира – «нехорошая». Так что стоит приготовиться отбивать не одну атаку. В ответ на ее реплику я хотела сыронизировать, что только тем и занимаюсь, что пытаюсь навести здесь чистоту, но сдержалась.
– Конечно, можно пригласить и батюшку, – рассуждала тем временем подруга, – но лучше одного моего знакомого, он в этом деле…
– Арина! Никого я приглашать не собираюсь.
Арина поджала губы и покачала головой, осуждая мое пренебрежительное отношение к ее советам. Я же просто улыбнулась, закрывая тему, и сделала приглашающий жест в сторону кухни.
– Проходи, там уже все готово.
Я вернулась на кухню, а из коридора послышались причитания уже над судьбой несчастной кошки, которую заставили жить в такой «конуре». «Бедняжечка!» – разве что не голосила Арина и, судя по Дусиному мяуканью, нещадно тискала кошку. «Сиротинушка…» – услышав это, я фыркнула от смеха. Ну это уж слишком!
– Арина, оставь бедную кошку в покое, иначе зацелуешь ее до смерти и сиротинушкой оставишь меня!
– Гринписа на тебя нет, – выдохнула подруга и наконец-то объявилась на кухне. – Ладно уж сама переехала в этот сарай, так почто зверюшку сюда привезла?
– А куда мне ее было девать? – изумилась я. – На улицу? Или оставить этому… Бывшему и его «кукле Барби»? Так им Дуся на фиг не нужна!
– Мне отдать! – припечатала Арина, уже давно сходившая с ума по моей кошке.
– Вот еще! Дусю – тебе. Я ее никому не отдам! И вообще, раз ты так кошек любишь, почему свою не заведешь?
– У меня все бойфренды, как на подбор, страдают аллергией на шерсть, – удрученно вздохнула подруга. – Да и я, как ты знаешь, все время в разъездах по работе, приезжаю поздно. Заведу кошку, так она и будет, бедняжечка, целый день одна сидеть.
– Ну вот, а Дусю забрать хочешь… Логика у тебя, как у блондинки, – съехидничала я, отомстив тем самым подруге за «дуру».
– А я и есть блондинка, – проворчала Арина, наматывая на палец пшеничную прядь.
Я промолчала и, отвернувшись к плите, принялась накладывать в глубокую тарелку пельмени.
Подруга, принюхиваясь, шмыгнула носом.
– Чем будешь угощать? – спросила она, вытягивая шею в желании рассмотреть содержимое кастрюли.
– Пельменями. Пойдет?
– Пойдет. Я голодная как волк! Клади сразу штук двадцать!
Я незаметно для подруги усмехнулась и добавила в тарелку тридцатую пельмешку: съест и не заметит как! Двадцать пельменей для нее – ничто. Арининому аппетиту позавидовал бы и здоровый, проголодавшийся после рабочей смены мужик. Но самое удивительное, что ни сладкое, ни мучное, ни жирное, поглощаемое Ариной просто в неприличных количествах, никак не отражалось на ее фигуре. Подруга оставалась тонкой, как березка. Чудо!
Вот и сейчас она умяла все тридцать пельменей с такой скоростью, что я и глазом моргнуть не успела, доела сметану из пиалы, выцепила из салатницы последнюю дольку помидора и с намеком посмотрела на холодильник, в котором ожидал своей очереди торт.
Я, не сдержавшись, усмехнулась: сколько помню Арину, а знаю я ее с первого класса, она всегда любила покушать.
– Арина, тебя побоятся замуж брать с таким аппетитом!
– А вот и ошибаешься! Моих кавалеров, наоборот, привлекает то, что я не сижу на диетах. Мужчины, знаешь, устали от девиц, способных весь вечер пережевывать единственный салатный листочек и запивать его минералкой. Это ведь ненормально! Один из бойфрендов так и сказал, что смотреть на меня, когда я ем, сплошное удовольствие. Кстати, с Санечкой я рассталась – занудный он до ужаса! Но за мной теперь ухаживает Потап.
Я, услышав имя нового кавалера подруги, усмехнулась: так и представился неуклюжий, косолапый, будто мишка, увалень, дышащий высокой Арине в пупок. Потап!
– Зря смеешься! Ты его не видела! Начинающий актер, красив, как картинка…
И далее последовал короткий, минут на сорок, рассказ о том, как Арина познакомилась со своим актером, сколько у них было свиданий, куда они ходили, о чем говорили, что ели. Я молча кивала, слушая ее щебетание, подливала чай, отрезала новые куски торта, которые Арина съедала с таким аппетитом, будто и не умяла перед этим тридцать пельменей, закусывая их салатом. А сама продолжала думать об анонимной записке.
Возможно, я бы не отнеслась к ней с таким вниманием, выбросила бы и через минуту забыла, если бы не увидела накануне знакомый с детства кошмар. Моя персональная примета никогда не подводила: сон, в котором я бегала по цехам и лестницам заброшенной фабрики, предрекал неприятности. К гадалке не ходи. Жаль только, что нельзя было предсказать их силу и угадать, с какой стороны их ждать. Иногда мне везло и все сводилось к мелким житейским пакостям вроде уроненного в лужу белого плаща. К счастью, чаще всего так и случалось. Но бывало, что жизнь не удовлетворялась легкими щипками и оплеухами и подставляла подножку. Такую, как три месяца назад.
В тот раз я обнаружила своего мужа, якобы находящегося в командировке, обедающим в ресторане в обществе «Барби».
Ничто не предвещало обмана: Костя до последнего вел себя со мной безупречно. Или я, слепая от любви, не замечала знаков, сигнализирующих о том, что наша семейная жизнь съехала не на те рельсы и полным ходом мчится в тупик? Возможно. Но как бы там ни было, в тот момент, когда я увидела своего мужа – любимого и, как думала, любящего, – целующего в надутые губы какую-то чужую тетку, мне показалось,
