— Кто вы? — прошептала она.
— Простите? Я не расслышал. Рей подняла голову.
— Я спросила: кто вы? И что вам от меня нужно?
— Я хотел бы упростить дело. Помочь вам покончить с проблемами и начать все заново.
Ей стало дурно от напряжения, тисками сжимавшего голову. Неужели он знает… Нет, он не может знать о Глед-Таймсе.
— Вам же известно, как меня зовут, — напомнил он ей.
— Но мне не известно, кто вы, — процедила она сквозь зубы. Рей трудно было вывести из себя, но сейчас она ощущала ярость. — Убирайтесь! Оставьте меня в покое!
— Или вы вызовете шерифа? И что вы ему скажете? Стоит мне упомянуть о некоторых вещах — и вам будет трудно объяснить ваше соглашение с Джоном Мэдди. Деньги и все такое прочее. Если вам наплевать на себя, подумайте о своей чудесной малышке.
Он знает о деньгах.
— Подождите. Я сейчас вас впущу. Мне нужно отключить сигнализацию. — Рей поднялась. Она еще не включала сигнализацию. Несколько быстрых шагов привели ее в небольшой кабинет Джона. Пошарив пальцами по верху книжного шкафа, она нащупала ключ от нижнего правого ящика письменного стола.
Джон несколько раз водил ее к реке, подальше от дома, и научил пользоваться его пистолетом. Рей вытащила оружие из ящика, проверила обойму и вернулась в коридор.
Распахнув дверь, она направила дуло в твердую грудь Далласа Келхауна.
— Говорите! — скомандовала она. — И побыстрее. Вы испугали меня, мистер Келхаун. Если именно этого вы добивались, то примите мои поздравления. Давайте покончим со всем этим и будем жить каждый своей жизнью.
— Должен признаться, мэм, я испытываю большое облегчение.
— Облегчение?
— Вам почти удалось меня одурачить. Я уже начал опасаться, что вы не та женщина, которую я искал.
— Вам придется это объяснить. Он сделал к ней шаг.
Рей напряглась, принимая боевую стойку.
Келхаун поднял руки вверх. Поля шляпы отбрасывали на его лицо глубокую тень, но Рей видела, что он улыбается. Мерзавец ухмылялся в лицо женщине, целившейся из пистолета ему в сердце. Видимо, уверен, что она не нажмет курок.
— Может, вам лучше вызвать шерифа? — предложил он. — Если вы не против обсуждения наших дел в присутствии небольшой аудитории, я тем более «за». Тогда по крайней мере вы не сможете утверждать, что я не пытался спасти вас от тюрьмы.
Рей не ответила на его выпад, только крепче сжала оружие.
Келхаун улыбнулся. Он был слишком красив и знал это. Не имея склонности к игре, Рей побилась бы об заклад, что Даллас Келхаун привык использовать свои незаурядные физические данные для достижения собственных целей. Недалеко бы он продвинулся, полагаясь только на мозги.
— Вы думали, что сможете безнаказанно пить кровь Келхаунов, не так ли? — Улыбка сбежала с его лица. — Вы с Джоном решили, что нас можно дурачить и все будет шито-крыто? Должен огорчить вас, мадам: вы ошиблись. Келхауны были и останутся солью этого штата, пока он существует. Мы не из тех, кто позволит всякой швали вытирать об нас ноги.
Рей растерялась.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ну конечно! Вы ведь не знаете, откуда взялся этот миленький и весьма дорогой дом, верно? И вам не известно, сколько за него заплатили?
— Я писательница и неплохо зарабатываю. А Джон…
— Ваших заработков не хватит, чтобы приобретать недвижимость такого класса, миссис Мэдди. Ну а Джон? Откуда у него такие доходы?
— Джон занимается продажей холодильников. — Она невольно повысила голос. — И весьма успешно. Он проводит дни и ночи в разъездах.
Мужчина откинул назад голову и громко расхохотался, демонстрируя великолепные, крепкие зубы.
Какая самонадеянность! Нахальный тип!
— Ну и выдержка, — произнес он. — Не могу не отдать вам должного. Впервые сталкиваюсь с подобной наглостью.
Смех оборвался. Прежде чем она заметила, что его рука пришла в движение, он выхватил у нее пистолет. С той же стремительностью он развернул Рей лицом к дому, зажав ей рот ладонью.
Потеряв опору, Рей повисла у него в руках. Входные лампы слепили ее, рисуя перед глазами радужные узоры. Она извивалась и лягалась, метя каблуками в его лодыжки.
Воспользовавшись рукояткой пистолета Джона, Келхаун слегка оглушил ее.
— Хватит, — сказал он ей прямо в ухо. — Вам со мной не справиться. Усвоили?
Голова Рей гудела. Она не представляла себе, что делать в подобной ситуации.
Келхаун втолкнул ее в дом, захлопнул входную дверь и поволок Рей на кухню.
Притворив дверь, он тихо произнес, прижав губы к ее уху:
— Не стоит поднимать шум. Вы же не хотите напугать малышку? Мне это тоже ни к чему. Сделаем то, что нужно, и я оставлю вас в покое. На время. Идет?
На время? Рей казалось, что мускулы ее бедер превратились в желе. Она кивнула.
В ту же секунду, как он убрал руку от ее рта, она закричала.
Вернее, попыталась закричать.
Не успела она и пикнуть, как его ладонь оказалась на прежнем месте, заглушив ее вопль.
— Предпочитаете грубое обращение, мадам? Отлично, вы его получите. — С этими словами Келхаун развернул Рей лицом к себе и прижал к стене, сдавив ее челюсть с такой силой, что у нее заныли зубы. Он угрожающе нависал над ней. Келхаун был значительно выше Джона. А Джон никогда не поднимал на нее руку.
Сморгнув выступившие слезы, Рей смотрела ему прямо в глаза.
— С чего вы взяли, что это может продолжаться вечно? — Он приблизил свое лицо вплотную к ней. — Если я сообщу властям, что мне известно, вы проведете остаток жизни за решеткой.
Слезы обжигали ей веки. Губы Рей шевельнулись под его ладонью.
— Хотите поговорить? — Ледяные серые глаза превратились в щелочки. — Могу я рассчитывать на приличное поведение?
Рей кивнула. Он встряхнул ее.
— Не держите меня за дурака, мадам. Здесь только вы, я и девочка. Я предпочел бы не втягивать ребенка, но ничего не поделаешь. Я ясно выражаюсь?
Рей снова кивнула, молясь, чтобы случилось чудо и Джон вошел в дверь. Но тут же взмолилась об обратном, ощутив уткнувшееся в живот дуло пистолета.
— Я больше вас, мэм, и намного сильнее. И благодаря вам вооружен. Все это, вместе взятое, означает, что у вас нет ни единого шанса в этой игре. Усекли?
Прежде чем Рей успела кивнуть в очередной раз, он убрал руку.
Не сводя глаз с его лица, она облизала языком пересохшие губы.
— Дать воды?
Она отрицательно покачала головой.
— Отлично. Тогда рассказывайте.
Блузка Рей прилипла к спине, она едва стояла. Ей нужно было к чему-то прислониться, но рядом был только Келхаун, следовательно, надо было держаться на ногах самостоятельно.
Он придвинулся так близко, что их бедра соприкоснулись.
— Я жду.
Внезапно все рухнуло и разлетелось вдребезги — все ее спокойствие и самообладание, которые она оттачивала годами, окружив себя, казалось, непробиваемым панцирем.
