По-моему, он куда более впечатлительный, чем кажется на первый взгляд. При мысли, что его, возможно, вышвырнут из дома со всеми пожитками, он запросто мог пустить себе пулю в лоб. Но я первым делом написал поверенным, чтобы они его успокоили объяснили, что Грингроув в любом случае достанется ему. Так что, надеюсь, с этим все улажено. Но если миссис Пен о нем беспокоится, то разве можно ее порицать?
– Нет.
– К тому же это еще не все.
– Произошло что-то еще?
– Разве я тебе не говорил? Так называемое привидение! После находки второго завещания Кловиса кто-то рыщет по дому, откалывая скверные и необъяснимые трюки.
– Погоди, Ник! Ты ведь не предполагаешь, что старый Кловис выходит тайком из могилы и бродит по дому?
– Господи, конечно нет!
– Ну, тогда кто?
Ник указал стаканом на портрет в полный рост Дэвида Гаррика [4] в роли Макбета.
– Восемнадцатый век! – сказал он. – Сэр Хорас Уайлдфер – жестокий старый судья, который построил дом двести лет назад. Хотя почему его призрак именно сейчас должен там бедокурить, выше моего понимания.
– Полагаю, ты не веришь в привидения?
– Конечно нет! Не больше, чем дядя Пен или Эндрю Долиш. Кто-то прикидывается – вот и все. Но кто? С какой целью? И каким образом он проникает через крепкие стены и запертые двери? Надеюсь, это не обернется историей для твоего старого приятеля, доктора Гидеона Фелла, о котором ты часто писал. Между прочим, как он поживает?
– Постарел, как и все мы, но по-прежнему бодр. Он и его друг Эллиот, который теперь депьюти- коммандер [5] отдела уголовного розыска, иногда заглядывают ко мне поболтать.
– Короче говоря, ситуация неприятная. Кухарка и служанки грозят уходом, Дейдри вне себя от волнения, тетя Эсси тоже не в своей тарелке. Так или иначе…
– Да, понимаю. Как насчет последней порции перед обедом?
– Почему бы и нет? В моем теперешнем состоянии остается только напиться. Фред!
Бармен тотчас появился, быстро смешал и разлил коктейли и сразу же исчез. Сигаретный дым вновь поплыл к потолку.
– Ты спрашиваешь, – продолжал Ник, потягивая мартини, – почему я нуждаюсь в моральной поддержке? Уверяю тебя, дело не в призраке. Что-то во всей этой истории мне чертовски не нравится. Я собираюсь в этот дом, который мне не принадлежит, благодаря моему же необычайному великодушию…
– Ты поступил очень достойно, Ник.
– Черта с два! Это всего лишь справедливость, как ты отлично понимаешь. Боже мой, Гэррет, как еще я мог поступить? Деньги ничего не значат для дяди Пена – к тому же он достаточно обеспечен. Но я не могу отобрать его любимый Грингроув, даже если… – Ник умолк.
– Даже если что?
– Не важно. Забудь – это все выпивка.
– Я так не думаю. Что не так, Ник?
– Не так?
– Тебя что-то беспокоит куда сильнее, чем все, о чем ты рассказал, но по какой-то причине ты не хочешь признаться в этом.
– Нет, Гэррет, не меня беспокоит, а тебя!
– Меня?
– Да. Я понял это по твоей реакции на мое упоминание о таинственных женщинах и о том, что жена Пена гораздо моложе его. Что-то тебя гложет. Выкладывай, о муза истории и биографии! Неужели тебе нечего мне сказать?
Гэррет задумался.
– Возможно, есть. Надеюсь, дальше это не пойдет?
– Ты знаешь, что я буду нем как рыба. Ну, какие жалобы?
– Это не совсем жалобы…
– Тогда что?
Невидимые демоны плясали и били в барабаны. Дэвид Гаррик, мисс Сиддонс [6], весь сонм театральных знаменитостей от восемнадцатого столетия до конца викторианской эпохи вопросительно взирал со стен. Гэррет чиркнул спичкой, и в тусклом баре вспыхнуло яркое пятнышко света.
– Не знаю, как сейчас, но тогда это значило для меня очень много. В прошлом году в мае, после завершения «Дизраэли» [7], я позволил себе короткий отпуск в Париже.
