Мысленно обозвав ее стервой, я широко улыбнулся и кивнул. Картина прояснилась: Хилари послала мне с посыльным записку и, пока я бегал в больницу, проникла в мой номер. Что ж, теперь настала моя очередь преподать ей урок!
— Похоже, мне от тебя не отделаться, — миролюбивым тоном произнес я. — И где же это снаряжение?
— У меня в номере, — ухмыльнулась она. — Так ты обещаешь сотрудничать со мной?
— Можешь в этом не сомневаться! — заверил я ее. — Пошли скорее за вещами, я тороплюсь.
— Мы торопимся, — самодовольно поправила меня она.
Я сдержался, как опытный рыбак, выжидающий, пока рыбка заглотнет червячка вместе с крючком, и с подчеркнутым уважением заметил:
— Кажется, я недооценил тебя, крошка.
Едва Хилари отперла дверь своего номера, как я проскользнул мимо нее и осмотрел стоящую возле окну сумку. Все вещи были целы. Подождав, пока Хилари снимет куртку, я схватил ее за шиворот и, ткнув лицом в кровать, другой рукой стянул с нее свитер и связал им ей за спиной руки. Она вскрикнула, но я слегка дал ей по зубам, так что они лязгнули, и у нее тотчас же пропала охота орать. Рывком подняв девицу на ноги, я швырнул ее в кресло и привязал к нему чулками, которые нашел в ее сумке.
— Что ты собираешься со мной делать? — заикаясь, спросила она, вытаращив на меня испуганные глаза.
Я сорвал с нее лифчик, и на глазах у англичанки выступили слезы.
Грудь у нее была девственная, с розовыми торчащими сосками.
— Гнида! — крикнула она сквозь слезы. — Ведь ты же дал мне слово!
— Вот мы и начнем сейчас наше сотрудничество, — я с ухмылкой погладил ее по груди. — Тебе не придется мерзнуть в горах, увязая в снегу и рискуя сорваться в пропасть.
Она отшатнулась, задрожав от гнева.
— Клянусь, тебе придется плохо, янки! Развяжи меня немедленно!
— Лучше послушай, что я скажу тебе, малышка! — спокойно сказал я, поглаживая ее сосок. — Я могу сделать с тобой все, что мне вздумается. Тебе следовало бы научиться вести себя с мужчинами. Мало того, я мог бы сбросить тебя в ущелье, и никто даже не стал бы тебя разыскивать здесь. Ты нарушила правила игры, Хилари. Ты забавляешься, а мне совсем не до шуток. И заруби у себя на носу на будущее: не доверяй тому, кого ты унизила.
— Подай мне одежду, — сказала она.
— И не подумаю, — усмехнулся я. — Сама ты развяжешься не раньше полудня, вот тогда и оденешься. Кроме легкой простуды, тебе ничего не грозит. Должен сказать, что порой я бываю и большей гнидой, так что тебе еще повезло.
Поймав на своей груди мой взгляд, Хилари густо покраснела.
— Отправляйся-ка ты лучше назад в свой Манчестер, — посоветовал я ей. Непал не для тебя, моя милая.
Прихватив свою сумку и винтовку, я вышел из ее номера и запер за собой дверь. Спустя десять минут я уже направлялся по известному мне маршруту к перевалу Теси. Постепенно домишки поселка становились все меньше и наконец совершенно исчезли из вида.
— Хилари Кобб! — подставив лицо холодному ветру, крикнул я. — Ты еще не знаешь, какую я оказал тебе услугу! Прощай, малышка, и не поминай меня лихом!
Глава вторая
Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким и беспомощным, как во время этого путешествия по предгорью Гималаев. Ледяной ветер рвал с меня капюшон и хлестал меня снегом, словно свирепый злой дух, вознамерившийся уничтожить чужеземца, вторгшегося в его владения. За спиной у меня подпирал мглистое небо Эверест, а рядом с ним возвышались пики Лхотце, Макелу и Чо-Ою. Чем глубже проникал я в ущелье, тем обширнее становились ледники и тем чаще зияли страшные расселины, способные поглотить целую армию. Природа словно насмехалась над жалким самонадеянным созданием, карабкающимся по узким тропинкам среди снежного безмолвия: то и дело раздавался треск ломающихся льдин и шум снега, срывающегося в пропасть. Я нагнулся, чтобы затянуть шнурки, и почувствовал, как теряет чувствительность кожа лица под беспощадным ветром. Впереди у меня был долгий путь через перевал, и я содрогнулся, представив себе, что меня там ожидает.
Укрывшись за скалой, я достал карту и, сверившись с ней, убедился, что не отклонился от маршрута. Вдруг подозрительный звук заставил меня скинуть с плеча винтовку и быстро оглянуться назад. По каменистому склону, занесенному снегом, проворно поднимались горные козы, сверкая своим заиндевелым рыжеватым мехом, искрящимся в лучах тусклого закатного солнца. Проводив животных завистливым взглядом, я продолжил изнурительное восхождение.
Вскоре солнце скрылось за вершинами гор, сумерки быстро сгущались, предвещая скорое наступление кромешной мглы. Я ускорил шаг и вскоре очутился у входа в горный проход, откуда извилистая тропа уходила к остроконечным вершинам, извиваясь между обширными ледниками и зыбким снежным покровом высоких склонов. В этом месте мне надлежало развести костер и дожидаться своего проводника. Я выбрал защищенное от пронизывающего ветра местечко и стал собирать хворост.
Как ни удивительно, но и в этой каменистой пустыне на схваченной льдом почве росли кривенькие, пригнувшиеся деревца рододендрона, покрытые мхом. Я уже набрал охапку веток, когда увидел в десятке шагов от себя кабаргу, а чуть подальше — фазана. У меня было вполне достаточно сушеного мяса в рюкзаке, поэтому я лишь полюбовался издали этими экзотическими животными и вернулся к выбранному для привала месту.
Но лишь только я разжег огонь, как ощутил чье-то присутствие. Я взял винтовку на изготовку и обернулся: в пятидесяти ярдах от меня стоял человек. Он помахал мне рукой и стал медленно приближаться. Из-под низко надвинутого на широкоскулое лицо капюшона на меня смотрели раскосые глаза-бусинки. На ногах у незнакомца были сапоги из кожи горного козла.
— Ты ждать проводник! — крикнул он на ломаном английском. — Мой приходить рано. Твой ходить в гости к Лиунгхи?
Я кивнул, опустив ствол винтовки, и он взмахом руки предложил мне следовать за ним.
— Долгий путь! Всю ночь нужно идти по |этой дороге!
Я пожал плечами: идти ночью столь опасным путем, по-моему, вообще не стоило, но спорить с проводником мне не хотелось. Проводить ночь у костра под завывание волков и ветра — тоже не лучший выход, тем более, что на огонек вполне мог заглянуть и загадочный снежный человек йети, обитающий в этих глухих местах. С сожалением посмотрев на сложенный костер, я последовал за непальцем.
Он шел с ловкостью и уверенностью горного козла, и вскоре я начал отставать, спотыкаясь и едва не падая на неровной тропе. Проводник мой, однако, внезапно сошел и с нее и начал карабкаться по склону, цепляясь за выступы и камни. Мы поднимались в темноте вверх почти на ощупь, пока из-за туч не появилась полная луна, осветив окрестности волшебным серебристым светом. Снег и лед тотчас же засверкали, словно бриллианты, чудесным образом контрастируя с черными утесами и мрачными бездонными расселинами. Фигура непальца четко вырисовывалась на широком уступе в нескольких шагах от меня.
— Мы отдыхать здесь, — сказал он, присаживаясь на корточки.
Я опустил рюкзак на снег и обвел восторженным взглядом изумительную панораму, впечатление от которой не мог испортить даже свирепый мороз.
Мой шеф любит повторять, что хороший сотрудник специальной службы должен обладать ловкостью кошки, выдержкой акробата, чутьем спрута и прозорливостью ясновидца, — лишь в этом случае он имеет шанс остаться в живых, занимаясь столь опасным делом, как наше. Эти слова вспомнились мне, когда я внезапно почувствовал, что волосы у меня на голове вдруг стали подниматься. Я обернулся как раз в тот самый момент, когда мой проводник подкрался к мне с вытянутыми вперед руками, намереваясь спихнуть
