— Сэр, я не могу этого сделать. Сообщите его превосходительству, что в данной ситуации приказывать могу только я. Вы должны выполнить наши условия.
Кондо мужественно снес оскорбление.
— Это ваше последнее слово, командор?
— Да.
— Я все в точности передам его превосходительству. — Кондо повернулся на пятках и вышел.
Эллис проводил его и заодно проверил защитные системы выхода. Высокомерие японца произвело на него сильное впечатление, и он разозлился на себя за это.
Уюку с ненавистью посмотрел вслед ушедшему вице-адмиралу, потом нагнулся к Хавкену и прошипел:
— Если мы хотим спастись, надо немедленно уничтожить эту свору жирных псов! Давайте захватим их, Джос, — лучшего случая не представится!
Хавкен впился взглядом в Уюку.
— Они возвратятся, и на этот раз на наших условиях.
Уюку вскипел:
— Вы позволите им сесть?! Да они шутя прорвутся сквозь нашу защиту!
— Если японцы в соответствии с нашими требованиями предоставят двенадцать самураев первого ранга в качестве заложников и согласятся, что порт будет находиться под нашим контролем, тогда, пожалуйста, я впущу их.
— Командор, вы не должны доверять им! Самураи — вероломные люди. Им плевать на человеческую жизнь. Вспороть кому-нибудь живот для них все равно, что в сортир сходить. У них даже слова такого нет — «заложник». Не доверяйте им, командор!
— Будем надеяться, что вы не правы, — ответил Хавкен.
В этот же день Эллис еще раз отправился за Кондо. Вместе с вице-адмиралом появился и ответ даймё. На этот раз в послании, подслащенном лестью, говорилось, что японцы согласны на все условия Хавкена. Прибыли двенадцать заложников, и в пятницу, с наступлением ночи в небе Садо появился идущий на посадку Золотой флот.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
С мостика адмиральского корабля «Тиёда» Хосю-но Нисима Юн с удовлетворением наблюдал за подготовкой. Был он высокого роста и обладал мрачной привлекательностью. Седая с голубым отливом борода, пучок умащенных волос на выбритой макушке — знак принадлежности к самурайской касте. Нисима Юн носил синее кимоно, брюки хакама и жакет хаори, на рукавах и спине которого был вышит трилистник — символ его рода. Его Императорское Величество, Сын Небес, назначил Нисиму даймё на планете Садо. Это был первый визит наместника.
Планета Садо встретила своего нового даймё неприветливо. Поднялся сильный ветер, и небо, на котором всего лишь час назад не было ни облачка, потемнело.
Ветер в небе Лезвием меча режет Белых облаков одежды…
Наместник вспомнил это древнее хокку, потому что оно лучше всего подходило к настоящему моменту. Внизу, неподалеку от корабля, залезали в кабины аэромобилей последние пассажиры. Среди них были монахи-конфуцианцы, жрецы синто, секретари и весь штат новой администрации. Разумеется, были там и женщины.
Одетая в шелковое кимоно персикового цвета, завязанное вокруг пояса белой лентой оби, изящно поднималась в аэромобиль восхитительная Урава-но Хасэгава Мити — она прилетела вместе с женой наместника.
К очаровательной Мити была неравнодушна вся мужская половина экипажа. Даже много повидавшие на своем веку ветераны — сподвижники Куриты — бросали работу и во все глаза смотрели, пренебрегая незыблемой дисциплиной на флагмане, как прогуливается Мити. Сейчас она находилась вместе с другими дамами и штатскими, прибывшими на Садо в составе делегации Ямато.
«В Ниигате Мити будет в безопасности, — думал Нисима, — надо бы уделить ей немного времени… — И он сладострастно улыбнулся в предчувствии радужных перспектив. — Однако долг — прежде всего.. Я уже выбрал полдень — лучшее время для того, чтобы обелить нашу честь и восстановить верность императору. Да, я должен это сделать».
В течение двух дней грузовые корабли Ямато приземлялись в порту Ниигата. Посадочная площадка была переполнена. Уже к утру мокё — дня Юпитера, или «четверга», как американцы называли его, — все было приготовлено, и торговая флотилия попала в ловушку, словно рыба в садок. Все, что слышал наместник о варварах-американцах, оказалось правдой. Дурно воспитанные, хуже, чем хини, хуже изгоев буракуминов, — просто нелюди. К тому же невероятно глупые.
«Обманывая их, чиня им мелкие препятствия, — думал Нисима, — мы отняли у американцев уже три дня, отведенные ими для ремонта. Пусть теперь они кинутся на свои корабли, пытаясь поспеть к сроку. Впрочем, вскоре я их разочарую».
— Почему американцы так нагло ведут себя? — спросил он Куриту, на подлете к Садо. — Трудно поверить, но они абсолютно не знают цивилизованных способов ведения переговоров. Думаю, они умышленно нас оскорбили.
— Они просто ничтожества, ваше превосходительство, — ответил адмирал, презрительно сморщившись. Лицом он напоминал птицу.
Курита смело смотрел вперед, используя все преимущества пятилетнего опыта и положение единовластного хозяина Золотого флота. Именно поэтому он держал себя на равных с даймё, ставленником императора. «Знаем мы этих наместников, — думал Курита, — больше полугода никто на одном месте не задерживается».
— Есть ли у них лицензия на торговлю в Сфере Процветания великого Ямато? — спросил Нисима. В нем зародилось сомнение. Он сделал ударение на слове «процветание», и ему показалось, что этот термин не очень подходит для недавно захваченной территории. — Есть ли у них лицензии, как у китайских торговцев?
— Нет, Нисима-сан, — рассмеялся Курита. — Этот Хавкен уже много раз пытался подольститься и получить официальное благословение. Предлагал немыслимые взятки. Даже посоветовал использовать свое влияние в Белом доме, чтобы помочь добиться признания за Ямато права на владение половиной Нейтральной Зоны.
— Боги позволяют им делать все что угодно. Но это не означает, что и мы должны закрывать глаза на творимые ими беззакония, — сказал Нисима.
— Они привозят на продажу кучу второсортных товаров.
— На которые наши колонисты слетаются тучей, чтобы купить по дешевке, — добавил наместник.
— О, они берут только самое необходимое, ваше превосходительство, — возразил адмирал.
— И чтобы избежать налогов, не так ли, Курита? — уточнил Нисима.
Курита едва заметно улыбнулся:
— Ваше превосходительство, Сфера Процветания еще мало освоена. Она таит множество опасностей и пока непригодна для нормальной жизни. Никто не летит сюда без особой причины. Все колонисты появляются здесь в надежде разбогатеть. Им приходится очень много работать, а американцы скрашивают их жизнь.
— Каким же образом? — холодно спросил Нисима.
— Видите ли, ваше превосходительство, американцы — довольно-таки слабые и глупые люди. Но они мастера выдумывать всякие безделушки-однодневки — детские игрушки, развлечения, предметы роскоши. Наши колонисты должны хорошо работать, а поэтому имеют право хорошо отдохнуть и развлечься. Так что небольшое количество незаконно купленных товаров неизбежно, — заключил Курита.
Нисима вспыхнул, разозленный надменностью и высокомерием адмирала. Он поклялся себе сбить с него спесь, как только они приземлятся на посадочной площадке Ниигаты и Золотой флот официально перейдет в распоряжение наместника.
Наступил юи — десятый час. Нисима увидел, как последние женщины-пассажиры забираются в аэромобиль, приподнимая подолы кимоно. Он с раздражением подумал о беспокойстве, что причиняют ему американцы. «Я мог бы сейчас улететь в Канадзаву и наслаждаться чайной церемонией тяною в обществе
