картографической службе. В конце концов, КС США — единственный военный источник снимков из космоса. Во многом ее архив даже превосходит НРС, которая слишком много внимания в ущерб всему остальному уделяет потенциальным целям: атомным электростанциям и расстановке войск. Интересы КС простираются куда дальше.
В ведении КС, помимо отслеживания потенциальных целей, находится как непосредственно картография в трех измерениях, так и смещение береговых линий, перемены в климате и сельскохозяйственное развитие всех материков.
Как раз на это Фитч и надеялся. Он набрал телефонный номер и сообщил бодрой дамочке, что ему «до зарезу нужны „картинки“».
— Значит, вы позвонили куда надо. Какие именно «картинки»?
— Северная Корея.
Дамочка издала невнятный звук.
— Это значит «да»?
— Еще не знаю. Корея, знаете ли, немаленькая.
Фитч резко повернулся, нашел на карте координаты Чхучхонни и сообщил их.
— Какое-нибудь определенное время?
— Да. Нужен снимок недельной давности и еще один, снятый, скажем, месяц назад.
— До и после?
— Именно так.
— Ну что ж... я поищу, но если это глухомань... Какое нужно разрешение?
— Все равно какое, — ответил Фитч. — Если можно отличить площадь от рисового поля, то для меня сойдет.
— Тогда нет проблем, — встрепенулась дамочка. — Между прочим, это и в Интернете несложно найти.
— Я к нему не подключен, — ответил Фитч.
— Так подключитесь!
— Нельзя. Если я подключусь, с меня три шкуры сдерут.
— Почему?
— Вопрос безопасности. У нас ни один компьютер не подключен к сети.
— Хорошо, но на всякий случай наш адрес: вэ-вэ-вэ точка ка-эс точка ком. Запомнили?
— Запомнил, — буркнул Фитч. — Знаете, без Интернета он мне нужен, как собаке пятая нога.
Фотографии доставили тем же вечером. Их принес пентагонский курьер в ту самую минуту, когда Фитч уже натянул пальто и рылся по карманам в поисках ключа. Разорвав конверт, он вытащил пару снимков тридцать на сорок пять. Первый, сделанный со спутника, показывал участок шириной приблизительно в три километра. На нем четко виднелись домики в окружении незасеянных полей и предгорья хребта Масиннён. На обороте были от руки проставлены время и координаты:
13:07:23 13/1/97 38 41
На обороте второй фотографии стояла печать, гласившая, что снимок сделан в рамках авиационной разведывательной программы, криптографический ключ которой тщательно вымарала чья-то заботливая рука. Датой съемки значилось двадцать восьмое января девяносто восьмого года, координаты — те же. Хотя фотография была сделана под другим углом, сомнений в том, что на ней, не оставалось.
На ней было поле. Ровное поле, припорошенное снегом.
Сердце Фитча бешено застучало. Он снова проверил, совпадают ли координаты, хотя, собственно, и не требовалось. Через оба снимка по диагонали шло одно и то же двухрядное шоссе. Господи, что еще за фокусы?! Вот перед вами деревня, смотрите внимательно, не отвлекайтесь... вуаля!
Что на фотографиях, было предельно ясно. Не менее ясно было и другое. Львиная доля славы достанется первому, кто обратил на это внимание, то есть Фитчу. Медаль, возможно, и не дадут, зато благодарность от начальства, считай, обеспечена.
Именно поэтому, стоя на пороге с неоспоримым доказательством гибели целой деревни, Фитч не смог сдержать улыбку.
Полный текст допроса, которому подвергли Кана, пришел только через двое суток. Впрочем, он оказался на корейском: двадцать шесть страниц абракадабры сопровождались пространным извинением ДЕТРОЙТА, все переводчики которого были «на задании». Фитч надеялся раздать копии текста всем, кто вошел в «рабочую группу по вопросу Чхучхонни» (название казалось Фитчу громковатым, но его мнения никто не спросил). Пришлось пригласить Гарри Ину, наполовину японца, который, кроме японского, бегло владел корейским и еще несколькими азиатскими языками.
В рабочую группу вошло пять человек. Не считая самого Фитча и Гарри Ину, в работу включились также Жанин Вассерман, опытный следователь, — она только что вернулась с задания в Сеуле, — Аллен Вурис, талантливый аналитик, большую часть жизни проработавший в Национальном центре расшифровки снимков, и Джордж Каралекис, врач, сотрудник научно-технического отдела.
Фитч провел собравшихся в небольшой конференц-зал, который ему предоставили на все утро, раздал копии снимков из КС и поинтересовался у Гарри Ину, когда тот сделает полный перевод допроса.
— Его можно взять домой? Фитч покачал головой.
— Значит, ко вторнику, — пожал плечами переводчик.
— Хорошо. Пролистайте пока и перескажете нам, что там еще интересного.
Ину кивнул и погрузился в чтение.
Когда все расселись, Фитч объяснил причину созыва рабочей группы. История Кана, перебежчика, казалась бы полным бредом, если бы не фотографии. Итак, по неизвестной причине армия Северной Кореи уничтожила на собственной территории целую деревню. Если верить переписи населения тридцатилетней давности, погибло больше ста человек.
— Не вижу трупов, — заявил Вурис, вглядевшись в снимок через тонкие стеклышки бифокальных очков. — Здесь только кучи мусора.
— Кан мог ошибиться, — кивнул Фитч. — Возможно, выжил еще кто-то.
— Или даже все, — вставила Жанин Вассерман, высокая грузная женщина под сорок, со скрипучим голосом и пронзительными голубыми глазами, в непомерно дорогом костюме. По управлению ходили слухи о ее огромном состоянии и родственных связях не то с Ротшильдами, не то с Гуггенхеймами, в общем, со старинным богатейшим родом.
Фитч поднял на нее глаза:
— Почему вы так думаете?
— В Северной Корее не в первый раз переселяют людей. Такие инсценировки там тоже не редкость.
Подумав, Фитч согласился:
— Возможно, их действительно перевезли, потому что земля понадобилась под что-то другое. Но... наш единственный источник — это Кан. А он утверждает обратное.
— Раз уж вы сами заговорили... — вмешался Каралекис, — что именно утверждает ваш мистер Кан? Кому могла понадобиться бойня?
Фитч обернулся к Ину и вопросительно приподнял брови. Ину кашлянул и придвинулся к столу, не отрывая глаз от бумаг.
— Он утверждает — я изложу вкратце, — что в деревне началась эпидемия. Умерло много людей.
— Там написано, что за эпидемия? — перебил Каралекис. Ину покачал головой и перевернул страницу.
— Нет. Кан говорит, что никогда не видел таких симптомов. Фонтанирующая рвота, обильная геморрагия — изо рта, носа, глаз... Господи! Вы только послушайте: некоторые перед смертью синели. Они становились ярко-синего цвета!
Каралекис кивнул в такт своим мыслям, ничуть не удивившись.
— Разве такое бывает? — спросил Ину. — Синели перед смертью?
— Случается, — пожал плечами Каралекис. — Научное название — цианоз.
— Вы знаете, что это? — обернулся к нему Фитч. — Объясните, пожалуйста, поподробнее.
Каралекис закатил глаза.
