Брэндан неожиданно для самого себя полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда чековую книжку. Он думал о том, чтобы купить Джима, но сейчас не знал, чего ему хочется больше: доказать себе, что даже самые светлые и великие чувства продаются, или помочь парню, который готов пожертвовать своим счастьем ради счастья любимой девушки и жизни своей матери.
Брэндан заполнил чек, подписал его и протянул Джиму.
— Возьмите, вам он пригодится.
— Я не могу его взять. — Джим с ужасом смотрел на чек.
Брэндан поморщился.
— Прекратите! Сейчас вы начнете говорить, что делаете это не из-за денег, а ради счастья Камиллы. Это мы с вами оба отлично знаем. И ведь вы согласились с моими доводами до того, как я дал вам чек. Считайте, что вы мне понравились и мне захотелось потратить свои деньги на доброе дело. Надо же замаливать грехи! Берите же, Джим. И запомните золотое правило: никогда не отказывайтесь от денег, которые вам дают просто так. Нет ничего постыдного в том, чтобы принять чью-то помощь. Прощайте. Надеюсь, через несколько лет вы поймете, что я был прав.
Джим остался стоять в сером коридоре. В его руке белел чек. Он понимал, что сделал что-то не так. Джим опустил голову и побрел в палату, надеясь, что хотя бы его матери и Камилле теперь будет хорошо.
Он любил этих двух женщин и ради них был готов отказаться не только от своих чувств, но и от своей жизни.
4
Брэндан вернулся домой в отличнейшем расположении духа. Камилле и в голову не пришло, на что пошел ее отец, лишь бы она не выходила замуж за Джима! Но девушка даже не догадывалась о заключенной ими сделке. Ей казалось, что отец, напротив, решил примириться с ее браком и не портить отношения.
Единственное, что действительно волновало Камиллу, почему Джим не отвечает на ее звонки. Но она успокаивала себя тем, что на телефонной линии какие-то проблемы или телефон просто отключили за неуплату. Джим так забывчив!
Но день, когда Камилла получила долгожданную весточку от Джима, стал самым черным днем в ее жизни.
Сначала она не могла поверить, что это действительно написал ее Джим. Но за много лет Камилла хорошо узнала его почерк, любимые словечки, манеру построения фраз, словом, она была уверена, что это письмо — не подделка. Но что же случилось с ее Джимом? Почему он пишет, что их брак был обречен еще до того, как они смогли его заключить? Почему так уверенно утверждает, что они не пара? Почему настаивает на том, чтобы она его забыла как можно скорее?
Камилла не находила ответы на эти вопросы. Она не знала, что делать и к кому обратиться за советом и поддержкой. Понимая, что своими страданиями причинит боль матери, Камилла даже боялась заговорить с ней о своем неудачном романе. Отец казался Камилле не самым подходящим собеседником для разговора на подобные темы. Он конечно же прямо не сказал, что рад тому, как все утроилось, но Камилла видела знакомую искру победы в глазах отца. Ведь все получилось так, как он хотел.
Камилла знала, что все вопросы могут быть решены только одним звонком. Ей достаточно набрать номер Джима. Когда-нибудь ведь она дозвонится! Но гордость не позволяла Камилле сделать этот единственный спасительный звонок.
Он меня отверг, думала она, а значит, я не имею никакого права навязываться ему. Вдруг он встретил другую женщину? И просто боится ранить меня… Хотя разве можно ранить больнее? Или он решил, что я помешаю его карьере. Да мало ли что взбрело в голову гению! Папа прав, гении совершенно непредсказуемые люди! Но что теперь делать мне?
Долгими часами Камилла просиживала или у окна в своей комнате, или, когда матери удавалось уговорить ее спуститься вниз, в гостиной, тупо глядя на пламя в камине и отвечая невпопад на вопросы.
Когда ненадолго выходила из ступора и начинала воспринимать окружающую действительность, Камилла ловила настороженные взгляды родителей. Она понимала, что мать и отец беспокоятся о ней, но никак не могла заставить себя вернуться в этот мир из страны грез. Не просто не могла — не хотела.
Однажды, когда Камилла сидела в гостиной с книгой, которую взяла для отвода глаз, Изабель вошла в комнату в сопровождении какого-то мужчины.
Она был высок и строен. Светлые волосы, разделенные на прямой пробор, высокие скулы, тонкая кожа. Большинство приятельниц Камиллы сказали бы, что он ангельски красив. Камилла, пожалуй, согласилась бы, но с небольшим уточнением: красив скорее дьявольски, чем ангельски.
— Камилла, познакомься, пожалуйста, — сказала Изабель, — это мистер Эрскин Стюарт. Мистер Стюарт — моя дочь, Камилла.
— Приятно с вами познакомиться, мисс Риттер, — произнес приятным тенором Эрскин и склонился к руке Камиллы.
— Взаимно, — ответила она, хотя вовсе не почувствовала никакой симпатии к Стюарту.
— Мистер Стюарт — компаньон твоего отца, Камилла. Брэндан пригласил его сегодня поужинать с нами.
— Очень мило, — бесцветным голосом произнесла Камилла.
В комнату вошел запыхавшийся Брэндан.
— Извините, — сказал он, — я немного задержался. Дела!
Брэндан развел руками и слегка пожал плечами. Неожиданно на глаза Камиллы навернулись слезы. Это был такой знакомый и родной жест! Отец всегда делал так, когда чувствовал себя виноватым и открыто признавал свою вину. Например, когда обещал свозить детей в зоопарк, но в последний момент требовалось его присутствие на верфи.
— Пойдемте к столу, — предложила Изабель.
Эрскин галантно подал ей руку. Брэндан подал руку дочери. Так, парами, они вошли в столовую.
— Надеюсь, ты себя сегодня достаточно хорошо чувствуешь, чтобы обедать с нами? — спросил отец Камиллу, чуть отстав от Изабель и Эрскина. Судя по тону, Брэндан явно ожидал от дочери положительного ответа.
— Это очень нужно, папа, лично тебе? — упавшим голосом спросила она. — Ты же знаешь, я не имею склонности неукоснительно соблюдать правила приличия.
— Да, милая, это очень важно для меня. Прошу тебя, постарайся хотя бы на сегодняшний вечер стать прежней милой и веселой Камиллой. Такой, какой тебя помним мы с мамой.
— Я постараюсь, папа. — Камилла смогла выдавить из себя кривую улыбку, больше похожую на усмешку.
— Вот и умница! — обрадовался Брэндан покорности дочери.
Это был первый день за почти три недели, когда Камилла согласилась ужинать с семьей, а не осталась в своей комнате.
Еще ни один ужин не был для Камиллы таким мучением! Ей пришлось следить за разговором, отвечать на вопросы, а самое страшное, у Брэндана неожиданно прорезалось остроумие, и Камилле пришлось смеяться над шутками отца. Они были хороши: в меру соленые, очень тонкие и уместные, но беда была в том, что Камилле вовсе не хотелось смеяться. Она чувствовала, что ее смех звучит фальшиво. Но, кажется, кроме матери, этого никто не заметил. Изабель то и дело бросала на Камиллу встревоженные взгляды.
Этой ночью Камилла вновь не смогла уснуть, несмотря на успокоительный сбор, который ей дала Барбара. Бессонница мучила ее вот уже несколько недель. Если ей и удавалось уснуть на несколько минут, во сне к ней приходил Джим и говорил, что он ни в чем не виноват, просто так получилось. Фантом из ее сна умолял Камиллу позвонить ему. И Камилла просыпалась оттого, что ей не хватало воздуха и легкие разрывались от беззвучного крика.
