поможет положить конец кривотолкам о его якобы низкопоклонстве перед старейшим и самым закоренелым врагом своего государства.
Карлайл не был до конца уверен, что ему хочется играть роль пешки в политической шахматной партии принца-архонта, но если во всей Внутренней Сфере и существовала какая-нибудь власть, стоявшая за цивилизацию, за порядок, за прекращение войн, много веков раздиравших человечество, то эту власть олицетворяло Федеративное Содружество. Всю свою жизнь Грейсон Карлайл рассматривал себя как борца на переднем крае борьбы с варварством. Если ценой превосходства Федеративного Содружества над своими врагами должна стать его вассальная присяга на верность Лорду-Наследнику, как может он отказаться от подобного шага?
Медленно, с задумчивым видом, Грейсон кивнул головой, и Виктор Дэвион улыбнулся.
— Пожалуйста, барон фон Гленгарри, повторяй за мной. Перед присутствующими здесь свидетелями я, Грейсон Карлайл Смертоносный барон фон Гленгарри, отныне беру тебя, Виктор Штайнер-Дэвион, принца- архонта Федеративного Содружества, господином жизни моей и тела моего и становлюсь твоим вассалом за дарованный мне планетоид Гленгарри.
— Перед присутствующими здесь свидетелями я, Грейсон Карлайл Смертоносный, барон…
Повторяя слова клятвы, Карлайл не мог не заметить, что они представляют собой не что иное, как возрождение архаичной вассальной присяги. Дворяне, как правило, присягают на верность королевству и законному правительству, но принц предпочел подчеркнуть момент персональной лояльности вассала перед своим господином. Это было типично для Виктора Дэвиона.
— Кроме того, — торжественно продолжил принц, — я клянусь поддерживать и укреплять Федеративное
Содружество во время мира и войны всеми силами моей земли и считать врагов государства моими личными врагами в течение всей моей жизни.
Карлайл медленно повторил формулу, обязуясь защищать своего сеньора не щадя жизни, все еще сомневаясь, правильно ли он поступает.
Тогда принц Виктор заговорил опять:
— Я, Виктор Штайнер-Дэвион, беру тебя, барон фон Гленгарри, в вассалы моего сердца, моей руки и моей мысли, чтобы поддерживать и защищать тебя до тех пор, пока буду носить этот меч государства.
Принц вернул старинное оружие хранителю и занял место на троне.
— Поднимись, барон Карлайл фон Гленгарри, и пусть жители Федеративного Содружества воочию видят плоды беззаветного служения и преданности своему долгу.
В толпе придворных раздались аплодисменты. Все-таки обида на принца-архонта сглаживалась удивительной смесью старинной вассальной присяги с многочисленными титулами и атрибутами, которыми только и могли тешиться отощавшие таркадские аристократы, и сам акт явно получил среди них одобрение. Серый Легион Смерти многие годы был твердыней Федеративного Содружества, поэтому и полк, и командир пользовались всеобщим уважением.
Выпрямившись и еще раз поклонившись, Грейсон почувствовал, что на его плечи лег новый груз ответственности. До сих пор он имел обязательства только перед своими людьми — Серым Легионом Смерти. Теперь ему придется балансировать между их благополучием и вассальной верностью Виктору Дэвиону. Принц-архонт наверняка знал, что Карлайл — это человек, который отнесется к своей присяге серьезно, чего бы это ему лично ни стоило.
V
Волшебным рассветом в Данкельде Алекс никогда не уставал любоваться. Поднимающийся из туманов залива ослепительный оранжевый шар — звезда Гленгарри К-класса — осветил своими лучами сначала порт, потом старый величественный столичный город. Несмотря на позднее время отправления левитатора из тренировочного центра прошлой ночью, Алекс установил будильник на столь ранний час, чтобы полюбоваться восходом с балкона резиденции — укрепленной базы Легиона в Кастл- Хилле. Планетоид Судеты — мир, где родился и вырос Алекс, — вращался вокруг своего ослепительного солнца на расстоянии порядка трех астрономических единиц, поэтому закаты и восходы на нем были далеко не столь великолепны, как здесь, на Гленгарри.
Алекс облокотился на широкий каменный парапет и сделал глоток крепкого черного чая, пока взгляд его скользил по лежавшим внизу улицам и разноцветным крышам самого богатого в Данкельде квартала, раскинувшегося у подножия холма. С этой высоты утренняя дымка затушевывала мелкие подробности пейзажа, поэтому можно было вообразить себе, каким город был в своем первоначальном виде, пока война и запустение не подпортили его античную красоту.
По величине Данкельд был почти так же велик, как и столицы крупнейших миров Внутренней Сферы, включая Новый Авалон, Люсьен и Таркад. Однако его население, впрочем, как и население всей планеты, неуклонно уменьшалось от поколения к поколению. Когда-то Гленгарри была процветающей колонией — одной из старейших дочерних систем Терры, но первые же всплески войн за Наследие нанесли ей тяжелый урон. Данкельд до сих пор хранил следы былого величия Гленгарри, такие, как архитектура муниципального центра в самой сердцевине города или массивная громада старой крепости Звездной Лиги на холме Кастл- Хилл, однако сам город более не являл собой центр кипучей жизни метрополии. Многие здания пустовали и разрушались, а все еще населенные районы зачастую имели совершенно запущенный вид, утопали в грязи и приходили в упадок.
«Интересно, — думал Алекс, — вернет ли когда-нибудь планета себе хоть что-то из прошлой истории?»
Его отец всегда говорил о естественной потребности человечества к борьбе против упадка цивилизации, но стоило сравнить картины Данкельда прошлого и настоящего, как все становилось на свои места. Грейсон Карлайл и Серый Легион Смерти посвятили себя охране границы, за которой стоят силы, стремящиеся столкнуть человечество в пропасть, но что первые могут сделать перед лицом подавляющего перевеса вторых?
Судеты, с многочисленными промышленными центрами и растущим населением, была процветающей планетой, которая, казалось, не подвергнется опустошению, приносимому войной. Как и большинство миров Внутренней Сферы, Судеты за три века войн за Наследие потеряли определенную часть высокой технологии,
