Солнце и тень

Когда несколько лет назад я впервые заговорил об осознаваемых сновидениях на специальных конференциях и семинарах, я часто называл осознаваемый сон «передним краем сознания». Тогда я считал эту метафору точной и удачной и до сих пор придерживаюсь такого же мнения. Передний край обозначает расширяющийся рубеж страны или цивилизации.

Такой рубеж по самой сути своей относителен и изменчив. То, что сегодня было передним краем, в завтрашнем обществе может стать главной устойчивой тенденцией. У нас в Америке этот процесс понимают особенно хорошо: ведь мы такая молодая нация, что в коллективном сознании еще свежа память о городах переселенцев на берегах рек и в далекой глуши. Эта память оживает на страницах современных романов, в фильмах и телесериалах. Америка и поныне во многом остается «страной переселенцев».

Что же такое передний край сознания? Само это выражение предполагает, что человеческое сознание может рассматриваться как пространство, что его можно сравнить с территорией. Это подразумевает, что сознание можно исследовать объективно и что вокруг него можно сформировать некий объем знаний. Это и есть те профессиональные предпосылки, которых я придерживаюсь в своей психотерапевтической практике и в серьезном исследовании состояния сновидений. Тем не менее, поспешу добавить, что эти термины — аналогии и не более того. В психологических кругах, когда речь идет об умственных процессах или чрезвычайно субъективных переживаниях, все большую популярность приобретает термин «внутреннее пространство».

Эта книга — о человеческом сознании. Строго говоря, она близка к таким категориям, как парапсихология, исследование сознания, метафизика или мистицизм. Я мог бы также отнести ее к гуманистической или трансперсональной психологии. В этом качестве книга представляет собой вклад в растущий объем познаний о человеческом уме. Это попытка осознать сознание, использовать человеческий ум для исследования человеческого ума. Живший в восемнадцатом веке поэт Александр Поуп писал: «человек есть надлежащим образом познанное человечество». Я уверен, в мгновения глубочайшего покоя большинство из нас знает, что это утверждение — правда. Просто на протяжении веков многим не доставало свободного времени, метода и мотива, чтобы использовать этот принцип в повседневной практике. С развитием культуры цивилизация начинает осознавать многие обширные области исследования — назову лишь некоторые из них: медицина, физика, астрономия. Но только в последние десятилетия мы увидели в нашем обществе все больше людей, стремящихся поднять сознание per se. Книга доктора Чарльза Тарта «Измененные состояния сознания», вышедшая в свет в 1969 году, сыграла для этого устойчивого процесса эволюции роль важного стимула. Заглавие этой книги, как и ее содержание, изменило отношение многих из нас к широкому диапазону человеческого сознания и многим разновидностям связанных с сознанием переживаний, которые встречаются у людей.

Я бы без колебаний отнес осознаваемое сновидение к измененным состояниям сознания. Кроме того, я рассматриваю его как уникальное измененное состояние в том смысле, что оно происходит в рамках обычного сна со сновидениями. Постольку поскольку обычный сон со сновидениями уже есть измененное состояние сознания, мне не остается ничего другого, как сказать, что осознаваемое сновидение — это «измененное состояние в квадрате».

В десятой главе этой книги я предлагаю длинное описательное определение осознаваемого сна — в опубликованных на сегодняшний день материалах я таких попыток пока не встречал. Это описательное определение и привожу потому, что часто наблюдал на лицах слушателей недоумение, когда заводил речь об осознаваемых сновидениях — предмете, говорить о котором довольно сложно. Осознаваемое сновидение — это субъективное переживание, и, как и многие другие субъективные переживания, его невозможно полностью передать словами. Эти неизбежные трудности передачи, хотя и тяготившие меня поначалу, стали вызовом и стимулом, со временем побудившим меня углубить собственное понимание феномена осознаваемых сновидений и попутно позволившим открыть для себя новые и новые его уровни. При работе над этой книгой преграды стали пробой сил, а трудности — благоприятными возможностями.

Я бы хотел предложить здесь вводное рабочее определение осознаваемого сновидения, чтобы сориентировать читателя и обеспечить некоторое начальное понимание этого сложного явления. Согласно определению, общепринятому сегодня у теоретиков и исследователей сна, осознаваемое сновидение есть сновидение, в котором спящий во время сна осознает, что видит сон. Этот процесс отличается от обычного сновидения, в котором спящий зачастую бывает полностью погружен в переживания сна — настолько, что часто верит, что происходящий сон совершенно «реален». В противоположность ему, осознаваемому сновидению присущ второй уровень осознаваемости, который возникает из первого, то есть из развертывающегося содержания и процесса мира сновидений, и существует одновременно с ним. На втором уровне осознаваемости спящий, достигая полной ясности сознания, с абсолютной уверенностью понимает, что все зримое и ощущаемое — сон, и эта необычная убежденность дает такой уровень свободы и личной силы, который недостижим в обычном сне. Бывает много случаев, когда одновременное переживание двух сознаний в состоянии осознаваемого сна может иметь важное значение для жизни наяву, и в своей книге я подробно останавливаюсь на таких случаях.

Во многих осознаваемых снах спящий отчетливо ощущает некий переходный момент, когда его сознание переключается с обычного сна в осознаваемое состояние — момент, который исследователи осознаваемых сновидений теперь называют началом осознаваемости. Такое переключение сознание иногда ощущается очень четко — похожее чувство бывает, когда летишь на самолете: облака вдруг рассеиваются, и в глаза ударяет ослепительный свет солнца. Порой же оно наступает так медленно и постепенно, что проходит для сновидца почти незамеченным. Состояние осознаваемого сновидения также часто характеризуется чрезвычайно чистыми энергиями, которые струятся сквозь тело и ум спящего, оставляя приятное ощущение покалывания, часто сопровождаемое великолепными яркими цветами, острым ощущением блаженства или восхитительной небесной музыкой, которая как будто доносится из иных сфер. Короче говоря, осознаваемые сновидения могут переносить человека в мир совершенно новых для него возможностей.

Тем читателям, которые хотели бы сразу получить более полные теоретические сведения по осознаваемым сновидениям, предлагаю прочитать десятую и одиннадцатую главы этой книги, прежде чем обратиться к изложению моего эксперимента, содержащемуся в Части I. Тем же, кто предпочитает прочитать отчет об эксперименте прежде, чем перейти к формулировке понятий, я рекомендую прочитать книгу в обычном порядке, от начала до конца. Здесь мы находимся как бы на перекрестке: как быть — сначала описать нечто почти неопределимое или сначала попытаться определить нечто почти неописуемое? У меня есть только одно предложение: пусть каждый читатель сам выберет свой путь, зная, что каждая из дорог в итоге приведет к одной и той же цели.

Эта книга не является общим или вводным руководством по сновидению или толкованию снов. Отдав много лет этой области психотерапии и преподавательской работе, я вполне удовлетворен несколькими прекрасными вводными трудами, которые уже вышли в свет, и не хочу повторять или копировать эти более ранние издания. [4] Я же намерен, обратясь к жанру личного, субъективного, автографического повествования, глубже исследовать одну из самых интересных и многообещающих сторон мира сна — состояние осознаваемых сновидений. Насколько мне известно, до сих пор написана только одна похожая книга автобиографического характера — «Путь к экстазу: метод мандалы сновидений» Патриции Гарфилд. Я в большом долгу у доктора Гарфилд за эту ее работу и за личное общение на тему осознаваемых сновидений, которое связывает нас уже несколько лет. По сути моя книга и мой опыт подтверждают многие ее переживания, а кроме того, отмечают некоторые субъективные отличия, неизбежные у осознаваемых сновидцев просто потому что два сновидения не могут в точности повторять друг друга.

В этой книге я использую слово эксперимент в личном и символическом, а не в строго научном смысле. В моем случае его можно легко заменить словом переживание, потому что эта книга — мой личный рассказ о том, как я проводил эксперимент, о необычных снах, которые стали его результатом, и комментарии к этим снам. Она еще и рассказ о многочисленных эмоциональных откликах, возникших в ответ на эти осознаваемые сновидения; в нем изображены некоторые психологические препятствия, которые я в себе обнаружил, а также