Воцарилась долгая тягостная тишина, пока Кристоф тихо не сказал:
– Теперь все стало ясно, правда? – Эндрес нежно вытер слезы с лица матери.
– Дьявол мертв, мама. Все прошло. Больше не будет разговоров о мести, и маленькой Софии перестанут сниться кошмары.
Мать что-то пробормотала, а Элеонора подошла к ней и обняла.
– Мама, – ласково сказала она, – мы покончили с ненавистью. Мы освободились от нее. Любовь исцелит наши раны и почтит Имри. – Старая женщина, успокаиваясь, медленно кивала, пока Эндрес бережно вел ее к ступеням лестницы.
Элеонора проводила уходящую мать печальным взглядом и вместе с тем впервые почувствовала себя свободной от наваждения матери, надеясь, что ее семья и впрямь исцелится.
Ахилл вытащил из-за пазухи ленту Элеоноры и поцеловал ее, а затем протянул девушке. Элеонора не взяла ленты.
– Милорд, – сказала она, приседая в реверансе, – похоже, что охваченные навязчивой мыслью о дьяволе, мы не имели времени рассудить, что когда-то дьявол и сам был сыном. Ахилл, у дедушки есть документы, в которых упоминаются родители Эль-Мюзира. Он был сыном паши и венгерки, вернее, мадьярки, которую тот похитил. В тебе течет мадьярская кровь, Ахилл. И ты единственный наследник великого рода Вазвар. – Элеонора опустила глаза и протянула руку ладонью вверх. – Если ты решишь принять это предложение. Мадьярскому лорду негоже водиться с испорченной, ленивой…
Быстрым движением Ахилл обвязал руку Элеоноры лентой, притянул к себе и поцеловал жилку на ее запястье.
– Я ощущаю губами, как бьется твое сердце, – пробормотал он и припал к ее губам долгим и страстным поцелуем.
Рядом с ними раздалось фырканье Габриэля.
– Мне не очень нравится, как вы целуете мою сестру.
Без предупреждения Ахилл поднял саблю, которую он все еще сжимал в руке, к горлу Габриэля, не переставая целовать Элеонору. Кристоф поднялся и ударил старшего брата по уху.
– Дурень, – проговорил он. – Ей это ужасно нравится. Ему это ужасно нравится. А что нравится тебе – не имеет никакого значения. – Подтолкнув брата, он потянул его к лестнице, оставив Элеонору и Ахилла вдвоем.
Ахилл уронил саблю, обнял Элеонору и наградил ее долгим-долгим поцелуем. Оторвавшись от ее губ, он провел по ее лицу тыльной стороной ладони, а затем протянул ей руку, промолвив:
– Моя супруга.
Элеонора переплела свои пальцы с пальцами Ахилла и ответила:
– Мой мадьярский лорд.
Ахилл поцеловал один за другим все ее пальцы, которые он держал в своей руке, а потом медленно потянулся губами к губам Элеоноры и вновь поцеловал ее.
– Ммм, – промычала Элеонора, слегка отстраняясь. Она провела пальцем по нижней губе. – Есть еще кое-что, месье мадьяр. Существенное кое-что, если нам предстоит возродить род Вазвар. – Она рассмеялась от переполнявшей ее радости. – У меня могут родиться дети, Ахилл, твои дети. Я поняла, что это… не грешно. Похоже, что род Вазвар действительно можно возродить.
Ахилл рассмеялся и крепко прижал ее к себе:
– Ах, мой дорогая, милая Элеонора, Судьба и в самом деле благосклонна.
Ахилл снова поцеловал Элеонору и предложил руку своей госпоже. Элеонора кивнула и положила ладонь на его предплечье. И они стали подниматься по лестнице, вместе покидая темноту.
