потому что у нас мало времени… А после этого дай мне ответ.
Остатки гордости заставили ее все же спросить:
— Ты так и не сказал, что… что в результате приобретаю я.
Прельщать ее бриллиантами и дворцами? Или чем-то более убедительным?
— Ты приобретаешь вот это, — произнес он и впился ей в губы поцелуем.
У нее не хватило сил противиться. Всего один поцелуй, и ее дремлющая страсть вспыхнула подобно спичке. Кэти прижалась к нему, а он, не отрывая губ, притянул ее к себе так близко, что она не могла не почувствовать, как его твердый, напрягшийся член впивается в нее. Если бы он сейчас сорвал с нее одежду и овладел ею прямо на мраморном полу этой причудливо украшенной комнаты, она с радостью позволила бы ему это сделать.
Но внезапно поцелуй оборвался.
— Ты будешь моей невестой, — заявил он и прямо в ухо прошептал: — Да?
Кэти поняла, что не сможет сказать «нет», сколько бы она ни сомневалась. Страсть пересилила сомнения. Когда Ксавьеро обнял ее, прижал к себе и поцеловал, она заново почувствовала, чего была лишена. Мысль о том, что она опять может его потерять, разрывала сердце. Да, он не сказал ей того, что обычно говорят мужчины, предлагая выйти за них. Но он предлагает себя. Неужели ей этого недостаточно?
— Да, Ксавьеро, — ответила она. — Я буду твоей невестой.
Глава 9
Свадьба была поспешной и немноголюдной. Молодой король находился между жизнью и смертью, так что пышное празднование сочли недопустимым.
Кэти восприняла это с облегчением. Она с ужасом представила себе торжества с присутствием политиков и сановников высокого ранга со всего света. Такое бракосочетание, наверное, понравилось бы родителям Ксавьеро, а фотографии церемонии расцветили бы страницы глянцевых журналов. Как бы она себя чувствовала под прицелом сотен камер? Но если бы намечалась «нормальная» свадебная церемония, ее бы здесь не было, потому что Ксавьеро не понадобилось бы жениться в такой спешке.
Флавии поручили помочь Кэти до свадьбы обосноваться в красивом и строго охраняемом доме на территории дворца и усвоить те изменения, которые внесет в ее жизнь брак с принцем.
— Вы сознаете, что, дав брачные обеты, вы становитесь принцессой? — спросила Флавия.
— Да.
— И вы станете принцессой Кэтрин.
Кэти улыбнулась:
— Я бы предпочла «Кэти», если вы не возражаете.
— Это невозможно, — извиняющимся тоном ответила Флавия. — Принц-регент распорядился, чтобы на всех ваших принадлежностях было имя Кэтрин.
Это послужило последней каплей, и Кэти отправилась прямо в апартаменты принца-регента. Там ей пришлось ждать целый час, пока Ксавьеро не закончил какие-то неотложные государственные дела.
Когда наконец Кэти пригласили в его кабинет, он бросил на нее хмурый взгляд и отпустил всех помощников. Они остались вдвоем, чего не случалось с того дня, когда он сделал ей предложение.
Прищурившись, Ксавьеро знаком указал ей на кресло перед столом. Через полчаса у него встреча с министром транспорта и предстоит просмотреть уйму документов по строительству новой дороги. Впервые в жизни он начал понимать, что не сможет свалить ответственность на кого-то другого.
— Садись, — сказал он Кэти.
Она покачала головой:
— Я не хочу садиться!
Он сделал вид, что не заметил ее раздражения. Наверное, ей так же, как и ему, действует на нервы то, что они не вместе. Если дело в этом, то он простит ей неучтивость, но она должна будет усвоить, что он не потерпит, когда с ним говорят таким тоном. Даже если она — его жена.
— Ты чем-то расстроена?
— Я не переменю свое имя!
Ксавьеро отложил в сторону авторучку и пристально на нее посмотрел. Щека у него задергалась.
— Ты оторвала меня от работы только для того, чтобы обсудить со мной свое имя?
Неужели он не понимает, что дело не в имени, а в том, что она чувствует себя марионеткой, которую дергают за веревочки?
— Я не стану менять его, Ксавьеро.
— Ты должна, и дело не в твоем желании.
— Должна?!
Уступчивость — вот одна из главных причин, почему он выбрал ее в жены, но сейчас она не похожа на уступчивую женщину. Ксавьеро сжал губы. Если ей предстоит научиться быть послушной женой члена королевской семьи, то этот неприятный урок лучше преподать как можно скорее.
— Да, должна, — резко ответил он, не обращая внимания на мигающий огонек на телефоне. — Что именно тебе непонятно?
Кэти вздрогнула.
— Могу я… — Голос у нее задрожал, но не столько от собственного бессилия, сколько из-за сдержанной ярости, сверкающей в янтарных глазах. — Могу я узнать почему?
Ксавьеро не хотел ее обижать, но она загнала его в угол, и ее следует осадить, чтобы она больше такого себе не позволяла.
— Потому что Кэтрин — это имя будущей королевы, а Кэти — это имя…
— Горничной?
— Совершенно верно.
Ксавьеро увидел, что аквамариновые глаза воинственно зажглись. Его охватило раздражение. У него вот-вот умрет брат, а она устраивает сцену из-за какого-то проклятого имени! Потакать другим он не умел, но сделал над собой усилие.
— Послушай, — примирительным тоном произнес он, — Кэтрин — очень красивое имя. Оно тебе идет. Неужели от тебя требуют слишком многого?
Возможно, он прав, но у Кэти и без этого голова шла кругом от бесконечных запретов, озвученных Флавией.
«Не вставайте, если не хотите, чтобы все в комнате последовали вашему примеру. Не забывайте, что все, кто попытается с вами познакомиться, преследуют собственные интересы. Никому не доверяйте».
Неудивительно, что Ксавьеро такой циник.
Утро Кэти провела с модельершей, которая не смогла скрыть своего удивления, когда увидела ее вещи, привезенные с собой. Кэти были продемонстрированы новые туалеты — туалеты принцессы. Она в изумлении смотрела на все эти необычные наряды, которые модельерша показывала ей с видом фокусника, извлекающего кролика из шляпы.
Большинство молодых женщин с восторгом восприняли бы возможность получить все эти модные вещи, но Кэти волновало совсем другое — не исчезнет ли она — прежняя Кэти — после таких изменений.
И теперь еще это имя…
— Может, стоило посоветоваться со мной относительно имени, прежде чем что-либо решать, — тихо сказала она.
И получила в ответ:
— Учту на будущее.
Кэти чувствовала себя ребенком, которому дали ложку сладкого сиропа после того, как неожиданно сунули в рот горькое лекарство. А как же давно Ксавьеро прикасался к ней! Наверное, поэтому ей казалось, что она вообще перестала существовать.
