Оружие женщины

этом. — Общепринятая теория о близнецах основывается больше на сантиментах, чем на фактах, — заявил он. — Эта телепатическая связь, которая вроде бы присуща всем близнецам... Позволь сказать тебе, что это все ерунда. Так же как многие другие утверждения. Например, что мать всегда любит своих детей, а отец занимается их воспитанием.

Ребекка была поражена тем, как изменился его тон. Словно она затронула больную для него тему. Внутренний голос призывал ее остановиться, но куда более сильное чувство увлекло ее. Какой смысл быть с ним вместе, если он не хотел, чтобы она узнала о нем больше? Разве не ради такого задушевного разговора она вообще устроила этот вечер?

— Ты говоришь об этом очень горько, Ксандрос, — сочувственно сказала она. — Может, расскажешь, почему?

Он вздрогнул, как будто она ударила его.

— Горько?! Как ты смеешь говорить о том, чего не понимаешь?

Он переиначил ее слова и сейчас зло усмехался.

— Ты неправильно понял! — воскликнула она. — Я не хотела тебя обидеть! Я просто хотела...

— Меня не волнует, что ты хотела! — прорычал он. — Потому что меньше всего я хочу раскрывать перед тобой душу, моя дорогая. Это никогда не было частью игры.

Она удивленно смотрела на него.

— Игры? Какой игры?

У него бешено бился пульс. Он залпом допил вино и со стуком поставил бокал на стол.

— Наши встречи должны были стать приятным времяпрепровождением. А сейчас получается, я обязан быть откровенным с тобой, потому что ты приготовила пару картофелин. Если бы мне нужно было исповедаться, я бы обратился к специалистам. — Он видел ее ошарашенное лицо и поста­рался убавить пыл. — Послушай, Ребекка, — почти нежно сказал он, — то, что было между нами, это...

— Не имеет значения! — резко перебила его Ребекка, потому что ясно поняла, к чему все идет. Он сейчас бросит ее! И осознание этого помогло ей понять, как слаба и безвольна она была все это время. Она постоянно подстраивалась под его желания. Ксандрос, Ксандрос, и только он. Она всегда старалась угадать, что и как он хочет. И вот к чему все привело. Она внезапно почувствовала отвращение к себе.

Если ей не нравилось отношение к ней грече­ского миллиардера, то винить можно только себя. Еще не слишком поздно для демонстрации своей гордости. Она перевела дыхание.

— Эти рестораны и отели, этот секс и пара слов после... Вот и все, что между нами было! — отчаян­но выкрикнула она. — И знаешь что, Ксандрос? Я рада, что все кончено. Рада!

Ксандрос замер.

— Но я еще не сказал тебе, что все кончено.

Ребекка очень хотела рассмеяться ему в лицо, настолько ее поразила его надменность.

— Да, ты не сказал. Это я тебе говорю. Все кон­чено, и, видит Бог, лучше бы не начиналось. Я как могла избегала тебя.

— Но у тебя не получилось, — заметил он.

— Да, не получилось. Ты очень хорош, Ксан­дрос, не буду спорить. Ты прекрасен. Чтобы устоять перед тобой, нужна не такая слабая жен­щина, как я. Я тоже попала под твои чары, — ее глаза пылали огнем, — но мы оба знаем, что к чему. Поэтому тебе лучше уйти.

Он смотрел на ее пылающие щеки и горящие голубые глаза и чувствовал, как его захлестывает злость на нее за такую дерзость. Но в то же время его накрыла волна безумного желания, и он нена­видел себя за это.

— Конечно, я уйду, — сказал он, заметив, что она кусает губу. Она еще пожалеет о своей импуль­ сивности! И все-таки он не мог удержаться от последнего красивого жеста, желая показать ей, что все равно получает то, что хочет. — Но как на­счет прощального поцелуя? В память о том, что было?

— Н-нет, — слабо возразила Ребекка, но он уже крепко прижал ее к себе.

Одно его прикосновение, и она пропала. Пропа­ла по собственному желанию. Она услышала его стон, когда он еще крепче прижал ее к себе, и эхом отозвалась таким же стоном. Надо остановиться, успела подумать Ребекка, но ничего не сделала.

Уже потом она анализировала случившееся и утешала себя тем, что в последний раз насладилась близостью с ним.

Таким она Ксандроса еще не видела. Это был огонь, всепоглощающая страсть. Его дикое жела­ние полностью отвечало ее потребности быть с ним. Она мечтала утонуть в его поцелуях, отдаться его ласкам. Его руки гладили ее грудь, а потом резко очутились на бедрах. Он начал расстегивать на ней платье, продолжая целовать ее то страстно, то, наоборот, очень нежно. Он направил ее руки так, чтобы они дотронулись до его возбужденного естества.  

— Расстегни мне брюки, — приказал он, и она, к своему стыду, подчинилась.

Ее новые дорогие трусики, купленные спе­циально для этого вечера, были сорваны в порыве страсти и брошены на пол.

Его движения были резкими и нетерпеливыми. Он повалил ее на пол, и она обвила его руками. Он уже стонал от нетерпения и стаскивал джинсы. Она вдруг поняла, что он даже не собирается пол­ностью снимать их, а только...

Она вскрикнула, когда Ксандрос одним резким движением вошел в нее. Он двигался, ускоряя темп, казалось желая полностью раствориться в ней, и она начала всхлипывать. Достигнув апогея, она вскрикнула. И одновременно поняла, что это был отчаянный крик ее сердца.

Ее глаза наполнились слезами, когда она пред­ставила свою жизнь без Ксандроса. Беспросветная темнота, ни единого лучика света.

Она тихо лежала до тех пор, пока его тело не обмякло и не стало тяжелым. Она решила, что Ксандрос заснул, но он вдруг пошевелился. Он отодвинулся от нее, а она не могла открыть глаза, потому что сдерживала слезы. Она так хотела, чтобы он снова был рядом с ней, чтобы этого разговора не было и вечер прошел, как она планиро­вала. Черт, ей даже не удалось вспомнить, с чего началась их ссора.

Ксандрос молча встал и натянул джинсы. Его сердце еще бешено колотилось в груди. Он посмо­трел на Ребекку. Ее волосы спутались, а щеки до сих пор горели. Он вдруг почувствовал укол вины, когда увидел порванные трусики. Но потом поду­мал, что она хотела этого не меньше.

— Ребекка...

Она отвернулась к стене. Боль в груди застави­ла ее свернуться клубком.

— Просто уходи, Ксандрос.

— Прощай, Ребекка.

Он бросил на нее прощальный взгляд и тихо закрыл за собой дверь.

Глава 5

— Ребекка, ты не могла бы зайти ко мне?

Холодный голос Ванессы не предвещал ничего хорошего, и Ребекка крепко сжала трубку.

— Но мой рейс только вечером, — запротесто­вала она.

— Я знаю. Твое расписание полетов как раз лежит у меня перед глазами, — сейчас голос начальницы стал ледяным. — И я хочу тебя видеть немедленно.

Ребекка смотрела на трубку так, словно Ванес­са сейчас вылезет из нее и продолжит разговор здесь, в ее доме.

В глубине души она знала, что так будет. Даже странно, что этого не случилось раньше. Многое изменилось за недели, которые прошли с того момента, как Ксандрос ушел из ее дома. Он оста­вил ее раздавленной и несчастной. Она тогда легла в кровать и долго рыдала, оплакивая свое разбитое сердце.

Спустя пару дней она узнала, что он перестал летать «Эволо», отменив все забронированные ранее полеты. Ребекка слышала, как возмущалась в своем офисе Ванесса, и только молила Бога, чтобы ее