— Не надо смотреть на меня так вызывающе, — ухмыльнулся он. — Я не собираюсь кидаться на тебя снова.
— Я не смотрю...
— Ничего подобного, смотрела. И чтобы смягчить твои самые черные опасения, я обещаю, что, когда опять захочу тебя, все будет совсем не так, как прошлой ночью: я постараюсь защитить тебя от нежелательной беременности. — Он похлопал себя по карману своих брюк. — Пока ты выбирала платье, я позаботился об этом.
Алессандра сглотнула.
— Ты говоришь так, словно...
— Словно что? — спросил он, удивленно приподнимая брови. — Думаешь, я не заметил ужас, который был написан на твоем лице, когда ты проснулась сегодня утром?
От его слов Алессандра вздрогнула. В эту минуту она самой себе показалась холодной и бесчувственной.
— Ты ошибаешься... — начала она, но Камерон покачал головой.
— Отнюдь, я думаю, что это был именно ужас, — спокойно возразил он. — Я стоял и наблюдал за тобой, помнишь? Ты ведь испугалась того, что произошло ночью? Потому что мы позволили управлять собой нашим сердцам, а не разуму.
Но ведь раньше как раз это и притягивало их друг к другу — то, что они использовали логику и здравый смысл там, где другие руководствовались страстью. Почему же сейчас в его словах звучит признание ошибки, ее ошибки? Неужели он действительно считает ее управляемой машиной, а не женщиной, которую он любил и уважал?
Она чувствовала, как между ними разливается река, становясь с каждой минутой все шире и шире.
— Я не хочу опять ссориться, Камерон.
— Вот и хорошо. Потому что я тоже не хочу. — Он спокойно улыбнулся. — По крайней мере мы хоть на чем-то сошлись. — И, взяв полотенце, он ушел в ванную.
Когда же Камерон появился вновь, им уже надо было спешить. Алессандра закончила накладывать макияж, а Камерон быстро натянул белый атласный костюм. Напряженность исчезла, и он полностью завладел ее вниманием, рассказывая с забавными подробностями, чем жена одного из директоров в прошлом году закончила демонстрацию подводного балета в бассейне.
— Ты меня разыгрываешь? — Губы Алессандры кривились от смеха.
— Нет. Это была ошибка какого-то гостя, который не хотел верить, что она могла участвовать в подводном балете. Оказалось, она когда-то стала чемпионкой Британии среди юниоров. И для того, чтобы убедить публику, она просто взяла и показала! Мы все были совершенно восхищены, но, к сожалению, ее муж не совсем разделял наш энтузиазм.
— Но почему? Если она понравилась гостям...
Камерон задумчиво улыбнулся.
— Сначала она разделась до нижнего белья, но затем решила, что и оно мешает, и предстала перед нами в натуральном виде!
— Ты должен показать ее мне, — шепнула Алессандра. — Возможно, она снова оживит праздник — в этом году!
Он посмотрел на часы.
— Пойдем выпьем чего-нибудь и скоротаем время до прибытия гостей.
Алессандра взглянула в его горящие серо-голубые глаза, которые, как магнитом, притягивали ее. Внезапно ее горло пересохло и дыхание стало прерывистым. Ему всегда удавалось заставить ее, как школьницу, почувствовать себя слабой и послушной.
— Х-хорошая идея, — выдавила она. Камерон взял жену за подбородок и посмотрел в коричневый бархат ее глаз.
— Алессандра?
— Что? — спросила она чужим голосом.
— Я уже говорил, что люблю тебя?
— Со вчерашнего вечера нет.
— Хорошо, я тебя люблю. А ты меня?
Даже больше, чем он когда-нибудь думал!
— Ты знаешь, что люблю, — выдохнула она, когда его губы требовательно приблизились к ней.
Удивительно, думала Алессандра, спархивая вниз по лестнице навстречу первому гостю, как три простых слова могут укрепить и поддержать ее. Все их мелкие ссоры внезапно показались такими же легковесными, как сахарная вата. Камерон любит меня, вот что самое главное, думала она, радостно улыбаясь представителю профсоюза, который демонстративно появился в костюме и футболке с надписью «Капитализм смердит!». Тонко, решила Алессандра, отчаянно пытаясь не засмеяться, когда встретилась с удивленным взглядом Камерона.
Это ведь нормально для женатых пар — время от времени иметь разногласия, мысленно рассуждала она. Без маленьких стычек было бы довольно скучно!
Появилась совершенно сногсшибательная Бабет, одетая в сверкающее платье с золотыми блестками, почти полностью открытое как сзади, так и спереди; ее светлые волосы красиво струились по спине. Но этим вечером Алессандра чувствовала себя настолько в безопасности, что тепло приветствовала девушку и затем оставила ее в окружении восхищенных мужчин, с удовлетворением отметив, что Камерона среди них не было.
Алессандра переходила от группы к группе, болтая и смеясь, проверяя, чтобы бокалы были всегда наполнены, а холодные закуски съедены, прежде чем будет освобожден бальный зал, где в десять часов должны начаться танцы.
Изнемогая от жары и духоты и решив, что гости сами разберутся, что им есть и пить, Алессандра спустилась в кухню, чтобы глотнуть свежего воздуха. Она стянула длинные, по локоть, белые атласные перчатки, которые очень подходили к ее платью, и сунула ладони под струю холодной воды. Господи, как хорошо! — радостно подумала Алессандра. Она просто понесет перчатки в руке, когда вернется наверх.
Алессандра плеснула ледяной воды себе на виски, поправила выбившуюся прядь волос и собралась возвращаться к гостям, когда услышала негромкий разговор двух мужчин, стоящих снаружи около двери. Не желая им мешать, она снова направилась к раковине, когда один из говоривших упомянул ее имя, и Алессандра поняла, что голос принадлежал Камерону.
Она знала, что подслушивающий рискует узнать много неприятного для себя, но решила, что на самом деле ей просто интересно, что скажет ее муж, когда она появится из-за двери. Она узнала голос и второго собеседника — это был Кэн Ричардс, один из директоров.
Кэну, которого Алессандра знала давно: впервые она увидела его перед тем, как они с Камероном поженились, было под шестьдесят. С семейством Калдеров его связывали тесные узы. После смерти отца, когда Камерон унаследовал компанию, о которой фактически ничего не знал, Кэн, как ей было известно, совершенно бескорыстно взял на себя роль опекуна, помогая юному руководителю. Он очень гордился достижениями Камерона и тем, что тому удалось придать компании международный статус. Своих детей у Кэна не было, и Камерон заменил ему сына.
— Алессандра — исключительно красивая женщина, — говорил Кэн. — Маргарет отметила, что она выглядит просто ослепительно на сегодняшнем вечере.
— Да, — согласился Камерон, но тон его голоса можно назвать строго нейтральным, подумала Алессандра.
— Жалко, что мы так редко видим вас, — продолжал Кэн. — Маргарет хотела бы пригласить вас вместе на обед. Не мог бы ты привозить ее к нам на север немного чаще, мой мальчик?
— Боюсь, что нет, — сказал Камерон невыразительно. — Не сейчас по крайней мере.
— Что ж, не хочу быть настойчивым, — грустно заключил Кэн.
— Все дело в том, что место ее работы находится слишком далеко отсюда, — вставил Камерон, и Алессандра живо представила, как он пожал широкими плечами.
— Полагаю, в этом заключается конфликт?
