Стоявшая на тротуаре женщина отпрыгнула назад и прижалась спиной к кустам, росшим вдоль дорожки.
– Ой! – вскрикнула она.– Вы меня напугали.
– Извините.– Финн шагнул на улицу, сощурившись от яркого дневного света.– Вы Эми, верно?
– Эмбер,– поправила она.– Эмбер Робинсон.
На ней были спортивные брюки и футболка, а сверху – куртка с капюшоном. С одного плеча небрежно свешивался небольшой рюкзак. Никакой косметики на лице, длинные каштановые волосы зачесаны назад, лишь несколько влажных от пота завитков выбились из прически.
Она жила с ним по соседству уже пять дней и, по его наблюдениям, всегда носила мешковатые джинсы или спортивные брюки, волосы завязывала в конский хвост, а лицо обычно прятала под козырьком бейсболки. Вероятно, она могла бы выглядеть хорошенькой, но, похоже, принадлежала к тому типу женщин, которым это безразлично.
– На прогулку? – спросила она.
В ее голосе слышался чувственный оттенок, неуместный для такой неброской женщины. Финн хотел сказать что-нибудь умное, спровоцировать ее на ответ, чтобы вновь услышать эти бархатные нотки. Но вопреки своему желанию сказал:
– Пробегусь до магазина.
Ничего умного или провоцирующего – просто первое, что пришло в голову. Он подумал было пригласить ее на чашку кофе, но тут, же отказался от этой мысли. Времени на общение не было. К тому же, напомнил он себе, эта женщина не в его вкусе. Вместо этого он указал на свою дверь и объяснил, словно оправдываясь, что не приглашает соседку:
– Я работаю дома.
Ее лицо осветилось улыбкой.
– Ох уж эти мне юристы,– весело сказала она.– Настоящие трудоголики.
– Истинная, правда,– откликнулся Финн, пытаясь вспомнить, когдаэто он говорил ей о своей профессии.
Может быть, в прачечной?..
Махнув рукой в сторонусвоей двери, она пошла к себе, по пути взглянув на него.
– Мне пора идти. Приятно было увидеться.
Взявшись за ручку двери,она повернула ее ровно настолько, чтобы вставить ключ. Просунулась в открывшуюся дверь и исчезла из виду.
Финн почувствовал в душе нечто вроде разочарования. Ясное дело, он слишком много работает, вот ему и не удается завести полноценные отношения с противоположным полом. Эмбер Робинсон вовсе не привлекает его. Ни в коей мере.
Нет уж, раз он так увяз в скучной работе, то ему хочется удовольствий во всем остальном, и в особенности в постели. Нужна горячая женщина, зажигательная штучка. Такая, что сможет держать его в тонусе как в спальне, так и за ее пределами.
Может быть, женщина в окне.
Или Эмбер Робинсон?
Определенно нет.
Эмбер захлопнула дверь и тут же заперла ее по привычке, доведенной до автоматизма. Она просунула руку за пояс брюк сзади, и ее пальцы сомкнулись вокруг литой рукояти вальтера модели РРК.
По пути в гостиную она вытащила пистолет и с проклятием швырнула его на диван. И как это ее угораздило заняться проверкой оружия в тот самый момент, когда Финн открыл дверь?! Глупо и опасно. Обычно она не была столь небрежной – черт, в Управлении № 7 она завоевала себе репутацию безупречного агента! – и этот промах вывел ее из себя.
– Нервы, нервы,– укоризненно произнес чей-то голос.
Она резко обернулась, вся напрягшись и моментально вытащив из рукава спрятанный там нож.
В дверях ванной комнаты с поднятыми руками стоял Брэндон Клайн, его глаза искрились от смеха.
– Остынь, Робинсон, это всего лишь я.
– Черт побери, Брэндон.– Она швырнула нож туда же, куда и пистолет.– Разве я не просила тебя не вламываться ко мне? Тебя могут увидеть.
– Да не бойся,– сказал он, подходя к одному из высоких табуретов.– Я знаю свое дело.
Эмбер прищурилась, но спорить не стала. Он действительно знал свое дело. Они были завербованы одновременно – спасены провидением из ада, который назывался исправительным центром для несовершеннолетних,– и прошли серьезную подготовку, прежде чем стать ведущими оперативниками в Управлении № 7, теневой правительственной организации, занимающейся всем на свете, начиная со спасения заложников и кончая обширным шпионажем. Она знала Брэндона шестнадцать лет и не однажды доверяла ему прикрывать ее спину. Немаловажная вещь, особенно если учесть, что на всем белом свете не нашлось бы и десяти человек, которым Эмбер решилась бы доверить даже свой телефонный номер, не говоря уже о жизни.
– Так по какой же причине ты чуть не намочила штанишки? – спросил он, широкими шагами входя в комнату.
– Я только что сделала глупость, и это меня разозлило.
Она стащила с ног кроссовки, стараясь не повредить спрятанную в носке камеру, потом расстегнула куртку и кинула ее на спинку стула. Туда же последовала футболка, затем спортивные брюки, и наконец, на Эмбер осталось только короткое кокетливое красное платье, в котором она присутствовала на организованном ООН официальном завтраке, куда направил ее Брэндон.
Напарник бросил на нее оценивающий взгляд.
– Знаешь, детка, иногда мне приходит в голову, что нам стоит познакомиться поближе,– игривым тоном произнес он.
– Ни в коем случае,– невозмутимо ответила она.– А вдруг мы влюбимся друг в друга? Последствия этого могут испортить жизнь нам обоим.
– Ерунда, детка. Твою лояльность уже проверяли на деле. Мою тоже. Черт, не будь мы столь лояльны, могли бы стать «свободными художниками».
Эмбер нахмурилась и, пряча глаза от Брэндона, начала стягивать с себя колготки. Все, что он говорил, было правдой. Они частенько шутили о том, что неплохо бы попробовать свои силы в самостоятельной работе. Пополнить ряды вольнонаемных профессионалов, разбросанных по всему миру. Но, ни один из них всерьез не рассматривал эту возможность. Прежде всего, став независимой, Эмбер потеряла бы доступ к неисчерпаемым ресурсам Управления. Она была далеко не глупа и знала, в чем ее выгода. Ведь самолеты, маскировка и оружие, постоянно имевшиеся в ее распоряжении, стоили больших денег.
Разумеется, нашлось бы немало других организаций с хорошим финансированием, заинтересованных в ее особых талантах. Но дело было не только в ресурсах Управления. Управление стало ее жизнью, ее семьей. Она никогда не предаст его. Ни ради кого-то или чего-то.
– К тому же,– непринужденно продолжал Брэндон, подхватывая нить разговора,– мне и вдруг влюбиться в тебя? Нереально.
– Глупости,– сказала она, прогоняя нахлынувшую внезапно тоску.– Я неотразима.
Он рассмеялся. Эмбер освободилась, наконец, от чертовски тесных колготок и швырнула их через комнату.
– Ненавижу эти штуковины,– пробурчала она.
– Но они так мило подчеркивают изгибы твоей попки.
Она закусила губу, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку.
– Теперь ты видишь, почему между нами невозможны близкие отношения? Никакого уважения.
– Кому нужны отношения? Я просто хочу с тобой переспать.
Тут Эмбер не выдержала и рассмеялась. С этим действительно не поспоришь. Вот уже несколько месяцев она не занималась сексом. Но она не собиралась использовать Брэнд она, чтобы унять этот зуд, и они оба это знали.
– Ну, как все прошло? – спросил он серьезным тоном, давая понять, что игра окончена и пора вернуться к работе.
