подобного! Это звякают на кухне ножи, ложки и вилки, когда их моют после обеда.
– Не колись! – кричит ложка вилке.
– Поосторожней, не то меня покалечешь! – говорит чашка, обращаясь к острому ножу.
– Где мой муж, сковородник? – кричит в отчаянии сковородка.
'Все ясно, – пробурчал вполголоса Фердинанд. – Я дома… Лежу на диване, рядом лежит хозяин, рядом с хозяином газета, на кухне разговаривают друг с другом тарелки, вилки и ложки, в общем, все как обычно. Где же доктор Дивро? Нет никакого доктора Дивро. А золотая коронка на зубе? Нет никакой коронки.
Минуточку… Какой это был зуб? Справа второй от конца. Проверим…'
Кончиком языка Фердинанд стал проверять зуб за зубом. И так два или три раза…
– Ее-есть! – завопил он от радости и соскочил с дивана. В диване заговорили пружины.
– Дрим!
– Гьям!
– Бряк!
– Ее-есть! – снова завопил Фердинанд и принялся, как сумасшедший, носиться по комнате.
Справа, на втором зубе от конца он нащупал языком великолепную золотую коронку!
Он подбежал к хозяину и, желая похвастаться, широко разинул пасть.
– Ты что скалишь зубы, Фердинанд? Сдурел, что ли? – сказал хозяин равнодушным голосом и, вместо того, чтобы полюбоваться золотой коронкой, сунул нос в газету.
'Не хочешь – не надо, – подумал Фердинанд. – Может, кто другой оценит'.
Но и с другими ему не повезло. Стоит только Фердинанду разинуть пасть, чтобы показать свою великолепную коронку на втором зубе справа от конца, как люди шарахаются, а хозяин кричит:
– Спокойно, Фердинанд, спокойно!
Чтоб его не сочли злой собакой, Фердинанд теперь все реже открывает пасть, и поэтому о золотой коронке и обо всех его приключениях знаем только мы двое – Фердинанд и я.
[1] Комиссариат – в Польше то же, что у нас отделение милиции.
[2] Комиссар – милиционер.
