Судный день

Эрих фон Дэникен Судный день

Камень святого Берлитца

В монастыре Святого Берлитца юноши и девушки становились послушниками уже в возрасте пятнадцати лет. Вот и в этом году восьми парням и десяти девушкам позволено было прикоснуться к божественному. С глубокой тревогой в голосе говорил аббат о «годе, в который мало народилось человек». Большинство ребят и девушек выросли в аббатстве, а их родители работали поблизости. Ведь в монастыре Святого Берлитца обитали не только духовные братья и сестры, но и собиратели ягод, охотники, ремесленники, а также повитухи и целители. Всех их объединял удивительный долг — зачать и успешно воспитать как можно больше детей. Со времен Великого уничтожения на Земле осталось совсем немного людей, и аббат предполагал даже, что их предки могли оказаться единственными выжившими. Даже высокоученый аббат и его Совет познания не ведали, что же случилось тогда. Некоторые полагали, что у предков были могущественные орудия, которые они применили друг против друга. Но это мнение не находило у Совета большой поддержки. Просто невозможно было представить себе настолько ужасное оружие. Ученые придерживались мнения о том, что люди прошлого были счастливы и жили в мире изобилия. За что им было воевать? Это было бы нелогичным и бессмысленным. С большим энтузиазмом Совет познания обсуждал некую загадочную инфекцию, которая уничтожила человечество. Но и эту теорию отвергли. Она противоречила преданиям первого поколения отцов, которые пережили Великое уничтожение. Три праотца и четыре праматери поведали своим детям после Великого уничтожения о том, что катастрофа обрушилась на человечество в мирный вечер. Эти предания были священными. Они были занесены в Книгу Патриархов, подписанную сыновьями праотцов. Каждый ребенок в аббатстве Святого Берлитца знал Песнь о Закате, которую аббат из года в год пел в траурную ночь памяти. Она была единственным письменным источником, дошедшим из тех дней:

«Я, Эрик Скайя, родившийся 12 июля 1984 года в городе Базель на Рейне, вместе со своей женой, а также друзьями Ульрихом Допаткой и Иоганном Фибагом, их супругами и дочерью Сильвией находились в туристическом походе в Альпах в районе Берна.

Поскольку было уже около шести вечера, мы решили сократить свой подъем на гору под названием Дева и воспользовались подъемником в тоннеле, шедшем через гору.

Внезапно земля содрогнулась, и куски гранитного пола с шумом рухнули на колею. Мы очень испугались, и Иоганн-геолог потащил всех нас в каменную нишу. Вскоре мы решили, что опасность миновала, но жуткий грохот стал нарастать. Казалось, будто пол у нас под ногами плывет, мы очутились под ужасающими раскатами грозы, равной которой нам никогда не приходилось видеть. На расстоянии тридцати метров от нас стена тоннеля разломалась пополам. И тогда вновь воцарилась тишина.

Иоганн считал, что это либо извержение вулкана, хотя для данной местности это было маловероятным, либо землетрясение. Для того чтобы добраться до верхнего выхода из тоннеля, нам пришлось карабкаться по скалам.

За несколько метров до выхода мы услышали шум. У меня не хватает слов, чтобы описать неистовство природы. Вначале ветер швырял во вход тоннеля снег и куски льда, за ними последовали деревья, камни и целые крыши гостиниц, которые находились внизу в долине. Стоял такой треск и грохот, которого человеку еще не доводилось слышать. Ветер выл и бушевал, визжал и рычал, все летало по воздуху, поднималось на сотни метров вверх для того, чтобы устремиться вниз. Земля тряслась и скрежетала. Стены из гранитного камня складывались, будто карточные домики. Только благодаря тому, что мы находились в защищенном тоннеле, мы пережили этот ужасающий ураган. Слава за это Господу Всемогущему!

Неистовство ветра продолжалось тридцать семь часов. Мы были обессилены и в апатии лежали, прижавшись друг к другу, в нашей нише. Мы тогда желали, чтобы гора свалилась на нас. Никому не понять, что мы тогда пережили.

Потом пришла большая вода. Среди свиста и стонов ветра услышали мы раскаты грозы. Словно целый океан вылился на нас. Гигантские столбы воды клокотали, шипели и ударялись о каменные стены. Словно в шторм, развевались гребни все новых гигантских волн, сталкивались друг с другом, обрушивались на долину, закручивались в устрашающие водовороты и обрушивали все живое в водяную бездну. Казалось, будто все водоемы Земли слились воедино. Мы не хотели больше жить и кричали от страха на пределе своих легких.

Восемь часов бушевала вода, потом ветер стал затихать и наконец воцарилось спокойствие. Полуживые от перенесенных мучений, онемевшие от боли, мы заглядывали друг другу в глаза. Затем Иоганн подполз на четвереньках к небольшому отверстию, которое еще оставалось вверху тоннеля, и зарыдал от страха. Когда я добрался до него, мне стоило большого труда не присоединиться к нему. От того, что я увидел, у меня отнялась речь. Душа моя словно разлетелась на кусочки. Нашего мира больше не существовало.

Вершины гор словно сравнял гигантский напильник. Нигде больше не было ни снега, ни льда. Все растения исчезли. Во всех направлениях маячили лишь стены из камня, освещенные тусклым коричневатым светом. Солнца видно не было, а в долине, где раньше находился курортный городок, теперь стояло озеро.

Это случилось в 2016 году по христианскому летосчислению. Нам неизвестно, единственные ли мы из людей, переживших Великое уничтожение. Также нам неизвестно, что случилось. Господь Всемогущий, помоги нам!»

Восемь юношей и десять девушек слушали Песнь о Закате, исполнившись страха. Аббат Ульрих III зачитывал ее своим звучным, сильным голосом. Сделав небольшую паузу, для того чтобы собраться с мыслями, он обратился к новичкам: «Теперь мы отправимся в зал воспоминаний. Со всем вниманием отнеситесь к реликвиям предков. Вас выбрали для того, чтобы вы вместе с другими братьями и сестрами почитали и понимали их».

В волнении вступили юные послушники в длинное и темное деревянное строение, которое до этого видели только снаружи. Сестры-послушницы задули восковые свечи, и реликвии предков стали тускло мерцать при свете одних лишь факелов. Там лежала обувь святых Эрика Скайи, Ульриха Допатки и Иоганна Фибага. Обувь их жен отсутствовала. Обувь эта была сделана из странного материала, который на ощупь напоминал кожу, но в то же время это была не кожа. Не раз пытался Совет познания решить эту загадку. Один из братьев настаивал на том, что, возможно, обувь была сделана из шкуры животного, которое существовало в древние времена, а во время Великого уничтожения погибло.

Семнадцатилетний Кристиан, самый старший из послушников, медленно поднял руку. «Уважаемый брат, — спросил он нерешительно, — а что означают надписи на ботинках святого Иоганна?»

И услышал в ответ: «Все, что нам удалось расшифровать, — это начальные буквы REE и буква К в конце. Что это означает, выяснить пока не удалось».

Кристиан вновь поднял руку: «Уважаемый брат, разве в те древние времена водились животные, на шкуре которых вырастали надписи?»

«Ты смышленый парень, — ответил брат с легким раздражением. — Все возможно по воле Господа Всемогущего».

В нише полутемной комнаты лежали сохранившиеся мешки праотцов. Монах терпеливо пояснил, что в Книге Патриархов эти мешки назывались «рюкзаками». Известно, что корень «зак» означал «мешок», а словом «рюк», как правило, обозначалось короткое быстрое движение. Но роль этой приставки в связке с корнем «зак» неясна.

Послушники продолжали стоять перед невероятной загадкой — древние мешки состояли из разноцветных кусков сукна, которое не могло быть сукном. Как и ботинки святого Иоганна, на ощупь мешки