– Я не неприсмотренный. Я самостоятельный... Ну, учитель, как же я счастлив, что нашел вас, как же счастлив! – Спиногрыз снова полез обниматься. На этот раз Рик не пытался отпихнуть его от себя, и на роскошном шелковом костюме патриарха появились самые разнообразные пятна – от грязи до зелени.
– Это я тебя нашел, обормот. Ну... Рад, что ты в порядке. Идем-ка, познакомь меня со своей матушкой. Должен же я убедиться, что тебе не нужна моя помощь.
– Ага. Идемте, учитель. Мама будет рада.
Открылась входная дверь, и на крыльце, плотно окруженном цветущими кустами, вышла, держа в руках свернутую скатерть, молодая женщина в коротком ситцевом платьице. У нее было загорелое лицо, смуглые от солнца руки и при этом совершенно белые, словно напрочь выгоревшие, волосы. Надо сказать, что все это ей очень шло. Она встряхнула скатерть над низенькой кроной молодых кустиков, гибко потянулась, словно еще не проснулась окончательно, и лишь потом с любопытством посмотрела на мужчин. Ее улыбка ошеломила Рика, словно разряд электрического тока, а от движений молодого тела закружилась голова. В первый момент он ее даже не узнал.
– Привет, – сказала ему белокурая хозяйка дома и тут же обратилась к сыну: – Что за добычу ты притащил?
– Мам, это же мой учитель! – захлебываясь, объявил Спиногрыз. – Мам, он...
– Ты мог бы мне сказать, что с Ладжера тебя вытащил Рикардо Алзара, я бы знала, о ком речь. Рик, что ты так на меня смотришь? Что ты побледнел? Думаешь, я привидение?
– Маргрита, – пробормотал мужчина. Он и в самом деле был очень бледен.
– Она самая. Что тебя так ошеломляет?
– Так Спиногрыз – мой сын?
– Тебе уже сказали, я вижу.
– У меня нет слов...
– Ага, это кто еще нарисовался? – Из дверей выглянула еще одна женщина, не такая смуглая, но зато и не такая белокурая. Уже не в ситце, а в цветастом шелке, она тем не менее выглядела, словно роскошная светская дама. У нее был острый, проницательный взгляд и такая грудь, что добрая половина мужчин, бросивших на нее взгляд, непроизвольно сглатывали.
Правда, восхитительная фигура второй хозяйки дома Рикардо нисколько не порадовала. Лишь увидев ее, он надулся и помрачнел. Почему-то его реакция лишь развеселила женщину, она слегка подбоченилась, выставила вперед свой бюст и сощурилась.
– О, кого же это принесло. С ума сойти... Давненько я этого кавалера не видела. На пушечный выстрел к метрополии не подходил. Интересно, к чему бы это?
– Приветствую, моя восхитительная теща, – буркнул Алзара.
– Здрасьте. С каких это пор я стала тебе тещей?
– С тех самых пор, как я решил жениться на Маргрите.
– О, какая новость! Сколько лет до катастрофы ты вокруг нее ходил, родное сердце? Что-то я не слышала, чтоб ты просил ее руки.
– Ах, мадам Ашера, как вы думаете, может, я не делал этого по единственной причине – потому что моей любимой не повезло родиться сиротой? – выпалил Рикардо и сам испугался.
Но женщина нисколько не обиделась. Она воскликнула: «Воистину, это прелестно!», уперла руки в бока и залилась хохотом. Ей вторила Маргрита в коротеньком халатике и со скатертью в руках.
– Рик, ты совсем не изменился.
– Простите, я сам не понимаю, как у меня вырвалось. Я... Я просто волнуюсь. – Алзара покраснел и замолчал.
– Ладно, что с дурака возьмешь, – решительно провозгласила Ашера и распахнула входную дверь. – Заходи, мой дорогой зятек.
Прозвучало это зловеще.
Но Алзара и не подумал бежать. Он сжал губы и решительно шагнул на крыльцо – с таким выражением лица мужественные люди восходят на эшафот. Маргрита смотрела на него с легкой улыбкой, но в ее взгляде была ласка и приглашение. Она не торопилась нырять в дом следом за матерью, и, остановившись рядом с ней, он удержал ее за руку. Рикардо вцепился в нее, как в последнюю соломинку.
– Ты уцелела...
– Да, – улыбнулась молодая женщина. – Меня закинуло на Ладжер.
– Я тебя искал.
– Да?
– Искал. Долго. Но никаких следов не смог найти. Я был уверен, что если ты жива, то рано или поздно к тебе вернется магия, и ты...
– Представь себе, она ко мне по-прежнему не вернулась. – Маргрита развела руками. – Я даже огонек зажечь не могу.
– Тебя врачи обследовали?
– Конечно. Все в порядке, но магии нет. Когда восстановится – неизвестно. Да ты заходи.
– Нет, постой. – Рикардо снова схватил ее за руку. Спиногрыз исчез где-то в зарослях сирени, Ашера Мортимер гремела посудой на кухне, и в это мгновение Алзара почувствовал себя совершенно свободным в своих действиях. – Я хочу с тобой поговорить...
– Так поговорим.
– Но не при твоей же маме!
– Зря ты ее так не любишь. Она славная.
– Очень славная, – ледяным тоном подтвердил Рик. – Ну ладно, не хочешь говорить – не говори. Я просто быстренько озадачу тебя вопросом, ладно?
– Задавай свой вопрос.
– Когда будем играть свадьбу? Придумай, какой день тебе больше нравится.
Маргрита таинственно улыбнулась. Но тут из дома донесся крик Ашеры:
– Какая там еще свадьба, а?
– Мам, разберемся сами, – решительно возразила дочь и махнула рукой. – Пойдем, Рик. Хоть чаю попьем.
– А может, лучше в ресторан? – решительно предложил Алзара.
– В ресторан? У тебя что, зятек, и денежки на ресторан найдутся?
– Найдутся, да не на вас.
– Не хами, зятек, – рассмеялась Ашера. Как ни странно, она нисколько не обиделась, наоборот, развеселилась, выпрямилась и перестала напоминать классическую тещу из анекдотов. На самом деле это была очень молодая на вид (как для любой бессмертной, не возраст, а лишь внешний вид имел для нее значения) и весьма привлекательная женщина, гибкая, как танцовщица, с чувственной улыбкой, то и дело вспыхивающей на губах.
Впрочем, ее очарования Рикардо не видел и не мог видеть. Он ворчливо извинился с таким видом, будто его заставляют плевать на могилы предков, и стал ждать Маргриту, даже не присаживаясь к столу в кухне и стараясь не отвечать на коварные вопросы будущей тещи о Черной стороне и о том, чем Рик там занимался.
Молодая женщина появилась в дверях кухни через десяток минут, уже одетая и красиво причесанная. Но не успел Алзара вздохнуть с облегчением, что все получается по его задумке, как возникло неожиданное препятствие. Спиногрыз заявил, что непременно отправится вместе с матерью. Он появился в дверях с веточками в волосах и пятнами грязи на том предмете одежды, который по логике должен был называться штанами, но больше напоминал оборванный мешок. Не ожидая возражений от онемевшего Рика и слегка покрасневшей от смущения Маргриты, он заверил, что немедленно помоется и переоденется. И бросился выполнять свою угрозу.
– Может, сбежим? – робко предложил жених, но взгляд приятно покрасневшей невесты сменился взглядом оскорбленной матери, и потому Рик поспешил пойти на попятный. – Нет-нет, я так. Пошутил.
И мысленно выругался.
Спиногрыз одевался недолго. Он выскочил из своей комнаты в широких шароварах защитного цвета и жилетке, накинутой на голое тело. Впрочем, надо признать, он был почти чист – помыл руки и физиономию,
