чересполосица, с межами, уродовала поверхность посевных полей.
От примитивной агротехники урожаи зерновых были очень низкие – по 50–60 пудов с десятины.
Большим врагом ржи в нашем хозяйстве был сорняк костерь, вечный спутник ржи и ее конкурент. Это растение тоже из семейства злаковых. Высота его равна высоте ржи. На вершинах вырастает метелка с семенами. Семена при их размоле имеют темный цвет и неприятный горький вкус. При жатве ржи костерь нельзя было отделить от ее стеблей, поэтому весь урожай зерна с полей представлял смесь ржи с костерем. От количества костеря в муке зависел вкус хлеба.
Небольшая примесь сорняка в муке не портила вкус, а количество в 50 процентов делало вкус хлеба горьким. Хлеб получался вязким, темного цвета и неприятного запаха.
При очистке семян ржи имеется возможность отделить и удалить костерь и получить чистые зерна. Так и делают более зажиточные крестьяне. Они из чистой ржаной муки пекут хороший вкусный хлеб. Но таких счастливчиков немного в деревне. А больше таких, которые «любят» и «уважают» сорняк за то, что он прибавляет вес урожая. Иначе бедняку нечем накормить своих детей. А их, как правило, 5–7 едоков и больше.
Таким образом, вредный сорняк становится «спасителем» от голода во многих случаях деревенской жизни. В то время в поле можно было наблюдать такую картину. Более широкая полоса ржи хорошо обработана. Рожь хорошо растет, костеря во ржи меньше. Это полоса, конечно, более зажиточного крестьянина. А вот рядом полоска узкая, межа высокая, задернелая. С двух сторон межи глубокие борозды, иссушающие почву.
На такой полосе для костеря самые благоприятные условия. Сорняк бурно развивается, глушит рожь. Хозяин такой убогой полосы, конечно, бедняк, захудалый земледелец. Он получит урожай ржано- костеревый. И этим будет рад.
И вот такая картина наблюдается в итоге.
В каждой деревенской хате выпекают хлеб. Но хлебы эти имеют разное качество: у одного хозяина – чистый и вкусный, у другого – чернее, хуже на вкус, у третьего – черный, горький, совсем невкусный.
Все здесь решила примесь костеря.
О хлебе вспомнился еще один тяжелый случай.
Был неурожай, вызванный засухой. Голод охватил и наш край. Вспыхнули болезни, в том числе даже холера. Было страшно. Люди в панике, но не знают, что делать.
В радиусе 20 километров никаких врачей не было. А что-то нужно было предпринимать срочное и действенное. В отчаянии возбужденные люди ухватились за средство самолечения и самоспасения. От кого-то услышали совет, что холеру можно победить путем окуривания больных дымом горящего куриного помета.
И вот – жуткое зрелище. В жаркую июльскую пору на улице нашей деревни горят костры, окутанные желтым дымом. Подносят к костру больного и заставляют его вдыхать ядовитый дым. Окуривают человека дымом и ожидают его выздоровления. О результатах такого «лечения» можно не говорить.
Голод заставлял есть траву, листья, мох, желуди.
В эти тяжелые дни вдруг прошел слух: «Идет помощь. Из уездного города нам везут муку».
Народ заволновался, повеселел. Действительно, какое-то количество муки на уезд, на волость было доставлено для голодающих. Но опытным земледельцам не верилось, что в таких трудных условиях хлеб сможет дойти до деревни. Слишком много голодных на пути следования продукта. Сначала в уезде задержат часть груза, потом в волости оставят для начальства муку, и только какое-то небольшое количество привезут в деревню.
Так и получилось. В деревне взяли муку сначала староста и его помощники. Остаток уже разделили по домам – по одному пуду на двор вышло.
Что представляла собой деревня начала XX века? Крестьянские избы располагаются в ряд с одной стороны проезжей дороги. Между избами оставляются промежутки для противопожарной безопасности, на которых высажены деревья. С течением времени в промежутках возводятся новые избы – для отделившихся новых семей. Так образуется сплошной ряд изб, соединяющихся крышами друг с другом. Деревня растет в длину. Потом закладывается второй ряд изб на противоположной стороне дороги. Деревня растет в длину и ширину.
Избы строили из бревен разных пород. Но преобладали осиновые и березовые. Сосна на избы у нас была недоступным, редким деревом.
Бревна допускались кривые, извилистые и грубо отесанные топором. Поэтому стена получалась неплотная. Пазы между бревнами заполнялись мхом. Конечно, холод в таких избах легко проникал в жилище в течение всей зимы.
Крыши были только соломенные.
Рядом с избой стояли надворные постройки для скота, для хозяйственных нужд, погреба. Двор представлял состав из деревянных изб, расположенных в виде четырехугольника. В середине – свободная площадка для хозяйственных работ. Крыши соломенные сомкнуты одна с другой. Зимой еще менее опасны от огня, а вот в сухое время года летом постоянно грозит пожарная опасность в деревне. В таких случаях огонь быстро охватывает крыши строений. Особенно опасно бывает в ветреную погоду. Пожар так быстро расходится по деревне, что жильцы не успевают уносить имущество, а часто гибнут в огне и люди, и скот.
Пожар в сельской местности в то время был самым страшным и непреодолимым бедствием в жизни людей. Земледелец пребывал в вечной тревоге за свое существование, за выживание на земле. Он был совершенно бессилен против природных бедствий (засуха, пожары, голод и др.). Со стороны царской власти не принимались меры к улучшению жизни земледельцев. Введенные властью земельные налоги на крестьян усиливали их нужду и разорение.
Теперь заглянем внутрь избы крестьянина.
В первые годы XX века в деревне еще были избы с печами без дымоходов. Называли их куренками, или с отоплением «по-черному». Мне приходилось быть очевидцем такой избы у соседа. Зимой в морозный день дверь наполовину открыта, из нее валит густой дым. Внутри избы жильцы в одеждах сидят на земляном полу в согнутом виде. Над головой и до потолка сплошной дым. Там теплее, а внизу страшный холод. В печи горят дрова, в горшках варится пища.
Когда заканчивается топка печи и выходит наружу дым, дверь закрывают. Легко представить себе условия жизни в такой избе.
К концу первого десятилетия куренки стали заменять избами с дымоходами. Их называли: с отоплением «по-светлому».
Заглянем в такую улучшенную избу, в которой и мне посчастливилось прожить детство и юность до 26 лет. В такой избе выросли и все мои младшие три брата и три сестры. И с нами в одной семье росли еще сироты – трое: наш двоюродный брат и две двоюродные сестры. Словом, «жить было не скучно», если учесть, что все мы жили в одной четырехстенной избе, площадью примерно 7x7 аршин – 7x8 аршин – 7x9 аршин.
Угол избы занимала печь. Под печкой – курятник. На земле настил из досок – называется мост. Часть пола с правой стороны углублена и не покрыта досками. В этом углублении зимой бывает помещена свинья во время опороса или овца с ягнятами. Зимой обычно в избе размещались жильцы – около 10 человек, свинья с поросятами или овца с ягнятами, под печкой куры. А иногда в сильные морозы вводили в избу корову для дойки. Такую избу в настоящее время нельзя назвать человеческим, жильем. Коровы, содержащиеся в современных усовершенствованных помещениях, не согласились бы проживать в тех избах, в которых мы когда-то жили немало лет.
Продолжу описание бывшей нашей избы.
С правой стороны (от входа в дверь) над углублением в полу (в мосту) на высоте от земли в 1 метр сделан настил из досок. Этот настил называли полом. Ширина пола 1,5–2 метра, длина во всю избу.
Этот пол предназначен только для спанья. Выше, под потолком, устраивался второй дощатый настил – полати, тоже для спанья.
Кроме того, всю зиму несколько человек ночевали на печке. Печка заменяла собой койки и имела свои
